— Не справился: он бы наделал в штаны от страха и вызвал всех до кого бы смог достучаться. Напомни мне, почему ты работаешь не в паре?

Кинув мне все это, он внезапно поднимается и отходит к мойке. Я уж было хотела вступить за выпускников, не все так плохо, как он говорит.

— Потому что ты хочешь от меня избавиться?

Легкомысленно, но в этом есть я, в легкомысленных, шуточных ответах.

— Потому что ты трезво оцениваешь ситуацию, потому что тебе не требовался присмотр и прикрытие, — его голос продолжает повышаться, заполняя небольшое пространство квартиры. — Потому что твоих мозгов, казалось бы хватает на то, чтобы принимать обдуманные и взвешенные решения! Мне не нужно бросать магов попросту присматривать друг за другом, мне необходима эффективная работа! Что произошло вчера, что твои мозги отключились? Ты не позвала меня ни вовремя, ни после, а просто пошла отдыхать?!

Да, конечно! Такой умный, обвинениями сыплет, словно из рога изобилия, подумать и взвесить мои слова — он не хочет.

— Да, так и было, зашла в местный бар и выпила эля, потом пришла домой и легла спать! Их было много и я действовала по ситуации. Я могла вызвать вас всех и погибнуть, моего бы щита не хватило на то, чтобы ждать вас, — в отличие от него я не ору и делать этого не собираюсь, у нас с ним противоположное поведение в стрессовых ситуациях, как эта, — Я выбрала другой вариант, исключающий мое посмертное присоединением к воинству, заодно, я прихватила бы с собой и всех остальных. Извини, что я так сентиментально отношусь к собственному телу.

— Ты жива.

От него это звучит как-то… безрадостно? Или он просто не верит мне!

— Я вижу ты рад этому обстоятельству.

У меня скулы свело от того, как сухо это прозвучало. Не то, чтобы я надеялась на то, что хоть сколько-то важна в нашей компании, но все-равно неприятно.

— Ты поняла о чем я. Ты жива. Этому есть одно объяснение.

Я откидываюсь на спинку стула, интересно будет послушать.

— Ну, давай. Режь по живому. Скажи мне, что я заодно с некромантом и убиваю людей, нападаю, обращаю их. Готовлю армию тьмы. Поэтому работаю одна, чтобы никто не мог помешать мне в злодейских планах и не почувствовал душка разложения!

Эон усмехается, скривив губы. Я замечаю, что он все еще внимательно осматривает меня.

— Я хотел сказать тебе, что ты лжешь, но этот вариант даже красочнее. Может расскажешь, что случилось? Ты ведь знаешь, что эта магия, ее использование, не оставляет в живых. Что ты ерничаешь?

Ну, что я в самом деле? Я подхожу к чайнику, наливая кипяток в кружку, а затем тянусь к пакету с кофе.

— Дай, молоко, оно в холодильнике. Я не лгу и ты знаешь это, ты ведь был там и всё увидел. Мне помог дракон. Он оборвал начатое или принял часть удара на себя, а я просто увлеклась, как третьекурсница, уверенная, что всё могу.

Он подливает мне молока, пока я не останавливаю его, говоря краткое “хватит”.

— Вместо того, чтобы остановится, я бросилась к порталу. Я уже была на нуле и сейчас во мне не больше магии, чем у гадалки с хрустальным шаром. Как мне тебя было вызвать после? Я пришла домой, как только смогла открыть портал. Что ты хочешь услышать? Что я не компетентна и самонадеянна, подвергаю опасности окружающих? Ты услышал, однако, все живы, а в свидетелях: парочка невменяемых и наркоманов.

Эон выхватывает мою кружку, швыряя ее об стену, отчего кухню забрасывает осколками и брызгами.

— Нет, я хотел видеть, что ты в своем уме. Что ты не Сивила и не Лайнира! Забыла о них? Забыла, как мы верили им и не обращали внимание на очевидное? Я хотел видеть, что это ты, Вэлианэ, не превратилась в живой труп, делающий, то, что ему приказывают.

Попила кофейку.

Я не забыла ни Сивилу, ни Лайниру. Один из лучших выпускниц академии, сильные маги. Красавицы с честолюбивым и надменным нравом. Они, наверное, попались на ту же удочку, что и я. Просто разошлись и не смогли остановиться, как впрочем и не смогли пожертвовать собой. Довольно долго никто не замечал произошедших изменений, как я уже говорила у магов своеобразный характер, не предполагающий каких-либо доверительных отношений и привязанностей. Кто мог заметить изменения? Кто пригляделся и увидел темный шлейф ауры, изъеденный, безжизненный? Мертвый. Никто. Магия не способна поддерживать не жизнь. Чары не замаскируют гнилостный запах, отсутствие блеска в глазах и потребностей. Даже у магов есть слабости. Мертвому мозгу они неизвестны.

Пропавшие существа, эльфы, орки, гоблины, их число перевалило за тысячу. Пропадали целые деревни, а уж просто без вести пропавших — им не было числа. Теперь они мертвы, окончательно, их глаза мы видели при осаде столицы. Сивила и Лайнира поднимали только что павших и этому кошмару не было конца.

— Ну, теперь ты убедился в этом? Посмотрел на меня со всех ракурсов. Пойду, приведу себя в порядок, замаскирую трупные пятна и попробую сбить душок, хорошим дезодорантом, а ты, перед тем, как уйти, приберись тут.

Эон прожигает меня взглядом. Я останавливаюсь, возвращаюсь и распахиваю перед ним блузку. Там ничего нет, ну, в смысле кроме того, что должно быть, в спортивном бюстгальтере.

— Доволен? Я пока жива, к твоему великому неудовольствию. Никаких ран изъеденных червями. Большего, извини, не покажу. Про осколки не забудь.

Я запахиваю блузку, он что-то там задержался. Грудь впервые увидел? Некоторое время он еще смотрит в район декольте, а потом поднимает на меня глаза. У него такой страдальческий вид. Я усмехаюсь про себя.

Это выглядит на самом деле забавно. Сколько я знаю его, он — воплощение невозмутимости и хладнокровия. И это впечатление усиливается благодаря эффектной, как говорят на Земле скандинавской внешности, что сама по себе предполагает немногословного и сдержанного в своих эмоциях викинга, который больше слушает и принимает решения, не долго разглагольствуя при этом. Волевой взгляд светлых глаз, иногда даже чересчур холодных, устремленных на собеседника, да так, что у последнего возникает стойкое и неприятное впечатление о собственной ничтожности.

— Я жду рапорт и про своего приятеля, дракона, не забудь, упомянуть. Я зайду за тобой, в десять. Прогуляемся до этого местечка, еще раз мне все расскажешь.

— Хорошо, — выговаривая с нахлынувшей апатией, — Купи уже, наконец, себе телефон, ни сегодня, ни завтра я с тобой связаться не смогу.

И скорее всего не захочу.

Знаете о чем я думала, когда стояла на остановке, в ожидании автобуса? Правильно о Сфайрате, два дня подряд он подбирал меня, выручая и спасая от опозданий, а сегодня? Любопытство победил разум, заставивший сесть в автобус и напомнивший, что сегодня выходной и босс скорее всего спит в такую рань. И, что важно, не стоит наглеть. Я, сейчас, никуда не тороплюсь, никто не даст нагоняй за опоздание.