– Не говорите так, – вздрогнула смотрительница. – И вообще не упоминайте «Лигу», пока находитесь в нашем городе. Они страшные люди.

– Эти хрычи-маразматики?

– Видимость, одна лишь видимость. За ними стоят могущественные силы, их опекают влиятельные люди, им дают деньги, в их подчинении находятся молодые нацисты, готовые на все.

– Даже не верится, – сказала Вера. – Послушайте, а вы не преувеличиваете? Мы не видели никакого памятника эсэсовцам!

Смотрительница горько усмехнулась:

– Он простоял неделю, потом власти велели убрать монумент, чтобы не мозолить глаза туристам из Израиля. Вместо эсэсовца в Парке Скорби установили памятный камень с надписью «Воевавшим на фронтах Второй мировой войны за независимость Эстонии».

– Ишь ты, воевавшим! – недобро восхитился Бондарь. – Пойди разберись, о ком идет речь.

– Совершенно верно, молодой человек.

– А куда делся тот бронзовый истукан?

– Мэрия, на складе которой находится памятник, со скандалом вернула его «Лиге борцов за свободу», – смотрительница поманила Бондаря пальцем, а когда он наклонился к ней, быстро зашептала. – Вскоре мэр сгорел во время пожара в своем доме. Вместе со всей семьей. Еще два сотрудника мэрии подверглись жестокому избиению неизвестных хулиганов и остались калеками на всю жизнь. Говорю же вам, вокруг «Лиги» объединились ужасные люди, они ни перед чем не остановятся. Не удивлюсь, если в скором будущем под знаменами ветеранов произойдет военный переворот. Так многие считают. Вот, возьмите. – Озираясь, смотрительница достала из кармана жакета пачку сложенных бумажных листов, отделила один и протянула его Бондарю.

– Что это такое? – спросил он, с недоумением разглядывая некачественную ксерокопию какого-то текста.

– Спрячьте скорее, – потребовала смотрительница страшным шепотом. – Это листовка, которую мы, русские, распространяем среди туристов. Надо же привлечь внимание общественности к тому, что творится в Пярну.

– Надо, – подтвердил Бондарь, пряча листовку в задний карман брюк. – Обязательно. Считайте, что вы своего добились: внимание общественности привлечено.

– Да еще какой общественности! – поддакнула оживившаяся Вера. – Этой историей займутся правозащитники из эф…

Она прикусила язык, почувствовав, как хрупок ее локоть в сравнении с впившимися в него стальными пальцами Бондаря.

– Счастливо оставаться.

Отвесив старушке неожиданный даже для себя самого церемонный поклон, он прихватил Веру и зашагал к выходу. Портрет фюрера на стене перекосился, таким яростным был брошенный на него прощальный взгляд капитана ФСБ. Приписав это сотрясению, произведенному захлопнувшейся дверью, смотрительница все же перекрестилась. На всякий случай.

После посещения выставки на душе остался мерзкопакостный осадок.

– Лучше бы ты меня на помойку сводил, чем в музей этот поганый, – буркнула Вера.

– Ваше желание для меня закон, мадам, – откликнулся Бондарь и потянул ее в сторону уютно светящегося кафе. Оно находилось рядом с Таллиннскими воротами, единственным уцелевшим фрагментом крепостной стены, некогда окружавшей город. На вывеске кафе красовался веселый поросенок. Надо полагать, радовался тому, что его непременно зарежут и пустят на колбасу.

Кафе было почти пустым, если не считать двух присосавшихся к пивным бокалам мужчин да официанта, с трудом очнувшегося от тягостной дремы.

– Тэрэ, – бросила ему Вера.

– Хеад охту, – расцвел парень, что, как нетрудно было догадаться, означало пожелание доброго вечера.

Выяснив, что перед ним гости из России, он мужественно попытался сохранить приветливую улыбку и замер возле их столика в позе настороженного суслика. Меню, переданное посетителям, парень не выпускал из виду, словно опасался, что оно будет украдено.

– Что будем пить? – спросил Бондарь у Веры.

– Даже не знаю, – сердито произнесла она. – Тут все по-эстонски написано, как нарочно!

– Вы ведь находитесь в Эстонии, – напомнил ей официант и тут же попытался навязать гостям бальзам или ликер, утверждая, что бутылка «Vana Tallin» – это то, без чего обойтись никак невозможно.

Узнав, что рюмка знаменитого ликера стоит 40 крон, Бондарь остановил выбор на местной водке «Виру Валге», а впридачу велел принести пива «Сааку Кихну». Произнося заковыристые названия, он испытывал неловкость, как будто лопотал шаманскую тарабарщину. Тем не менее официант его отлично понял и предложил угоститься фирменными блинчиками «вере пакёогид» или галушками «пипаркоок».

– Что означает ваши «пакё… пакёогид»? – подозрительно спросила Вера.

– Блинчики с запекшейся кровью, – пояснил официант, причмокнув.

– А эти… «пипаркоок»?

– Галушки из рыбьей чешуи, – мрачно предположил Бондарь.

– Ошибаетесь, – напыжился официант. – Галушки из обыкновенной муки, ячменной.

– Обыкновенная – это пшеничная, – возразила Вера.

– В Эстонии пшеница не растет, – сказал Бондарь, после чего любители пива за дальним столиком резко повернулись в его сторону. Правда, встретившись с его взглядом, они моментально потеряли к нему интерес и возвратились к прерванному занятию.

Официант ждал, вибрируя от переполнявшего его негодования. «Интересно, как бы он воспринял утверждение о том, что в Эстонии не водятся крокодилы или не растут кокосы? Наверное, тоже в штыки», – решил Бондарь. Когда, наконец, заказ был сделан, он почувствовал неимоверное облегчение. Как, впрочем, и официант, покинувший зал чуть ли не вприпрыжку. Следом удалились допившие пиво мужчины. Стало тихо и скучно. Вера попросила сигарету. Бондарь угостил ее и закурил сам.

– Почему ты живешь один? – поинтересовалась Вера, выпустив первый клуб дыма.

– А с кем мне жить? – удивился Бондарь. – Кошек я терпеть не могу, на собаку времени не хватает, попугаи трещат без умолку, аквариумные рыбки молчат. – Между его бровями пролегла глубокая складка.

– А женщины? – спросила Вера.

– Не знаю такой, которая устроила бы меня во всех отношениях.

– А ты расскажи, какой она должна быть.

– Зачем тебе?

– Просто так. Интересно.

– Ну, – Бондарь напустил на себя глубокомысленный вид, – прежде всего она должна уметь готовить беарнский соус так же хорошо, как заниматься любовью.

– Беарнский соус? – захихикала Вера. – Ты хоть знаешь, что это такое?

– Честно говоря, понятия не имею.

– Тогда зачем ты его приплел?

– Для оригинальности, – ухмыльнулся Бондарь.

– В таком случае беарнский соус отбрасываем, – решила Вера, дождавшись, пока принесший водку официант отойдет от стола. – Попросту говоря, тебе нужна баба, которая умеет готовить и вовремя валиться на спину. Так?