– Новиков Петр Васильевич, – сказал я вслух, читая данные паспорта.

– Новикова Анастасия Васильевна, – прочитал в ответ полковник, но в руках он держал не паспорт, а какую-то сравнительно с паспортом мелкую темно-красную книжечку. Удостоверение, как я понял, или пропуск. – Жена или сестра?

– Затрудняюсь сказать… – Я перелистнул страничку в паспорте. – Нет. Жена – Новикова Валентина Ивановна, урожденная Жажлева. Эта или сестра, или однофамилица.

Мы говорили о женщине, словно ее рядом не было. Это делалось умышленно, чтобы уязвить, вывести из себя. В таком состоянии человека бывает легче «сломать» морально и легче допрашивать. Подобные элементы изучаются в училище спецназа как вспомогательная дисциплина «Элементы психологии проведения допроса противника в боевой обстановке». Нашу обстановку после короткой погони вполне можно было считать боевой.

– Кто он тебе? – Полковник ткнул стволом пистолета женщине в бок. Не постеснялся ткнуть железякой достаточно резко. А ребра, как известно, не любят терпеть боль.

– Однофамилец… Сослуживец…

– Пистолет твой где? – Полковник вытащил из-под стопки ее документов сложенный вдвое ламинированный голубой картонный лист – стандартная лицензия на ношение оружия самозащиты. Точно такая же лицензия, как и у мужчины.

– Дома оставила. В «оружейном сейфе», кажется, лежит. Может быть, в служебном сейфе. Я точно не помню. Я не любительница носить с собой такую тяжесть.

При внешней эмансипированности она желала все же выглядеть женщиной со свойственными женщинам слабостями и привычками.

Полковник кивнул мне, я посмотрел на своего противника, тот уже начал шевелиться и тихо шлепал губами, пытаясь пустить пузыри, за что получил короткий пинок в челюсть. Я полез на заднее сиденье их машины. И почти сразу нашел в кармане чехла переднего сиденья травматический пистолет, точно такой же, как у напарника. Хотела, значит, хитрая девица оставить оружие здесь, чтобы при возможности вытащить и, если подвернется возможность, использовать. А не пыталась использовать сразу, видимо, по тем же соображениям, что и мужчина. Да, с газовым и даже с травматическим оружием против боевого оружия только совсем не умный пожелает повоевать. Эти оказались сообразительными, может быть, даже слегка умными. Когда ты противостоять даже этому оружию не готов, можешь нажить себе неприятности. Неожиданный выстрел даже из «травматики» все равно будет выстрелом. Резиновая травматическая пуля при попадании в тело может покалечить основательно. Ребра ломает стопроцентно. Печень пробивает. С короткой дистанции рвет оболочку кишечника, и кишки вываливаются наружу. А выстрел в голову может оказаться смертельным. Много уже случаев зарегистрировано.

Под обложкой паспорта Петра Васильевича Новикова тоже что-то еще хранилось и с обратной стороны. С лицевой стороны я нашел водительские права, лицензию на оружие самозащиты и документы на машину. Заглянул и в конец паспорта. И нашел там точно такое же удостоверение, как и у женщины. Ее удостоверение полковник Быковский и рассматривал, поскольку паспорт женщина с собой не носила.

Оказалось, под моими ногами плавал на заднице в болоте заместитель генерального директора детективно-правового агентства. Очень приятно было познакомиться таким почти ненавязчивым образом.

– Что такое – детективно-правовое агентство? – поинтересовался Быковский. – Не очень, честно говоря, понимаю название.

Она объяснила:

– Оказывает услуги детективного и правового порядка. У нас сильный состав адвокатов. По сути дела, мы даже в большей степени адвокатская контора, чем детективное агентство.

– Это чучело, товарищ полковник, – кивнул я в сторону женщины, – тоже детектив?

– Сам ты чучело… – не выдержала душа женщины самого обидного для особы ее пола прозвища.

Сколько ни встречал в своей жизни разных женщин, они все считали себя достаточно красивыми. И ни за что не были готовы поверить в обратное. Видимо, прав был мой школьный учитель физики, который говорил, что красота – это то, к чему мы привыкли. Если бы у человека в ходе эволюции нос вырос на затылке, мы привыкли бы к этому и считали красивым. Должно быть, зеркало прививает человеку сильную, как прививка от оспы, привычку.

Думаю, Новикова поняла и простила бы даже с удовольствием произведенное избиение. И даже такое же не слишком жалостливое, какого удостоился ее напарник. Но чучелом она считать себя, как всякая женщина, упорно и даже упрямо не хотела. Да и я, признаться, с определением слегка поторопился. Она не была страшной от природы.

– Да. Только я – чучело, набитое различными металлами, а ты – соломой. По крайней мере, в голове у тебя, кроме соломы, ничего нет. Иначе ты не додумалась бы снимать нас на трубку из-за тонированных стекол. Тут особого ума не надо, и можно было сообразить, что сработает вспышка, и тебя обнаружат. Тоже мне, детектив… Голимая профнепригодность по умственным способностям. У тебя по голове, похоже, танк пару раз в одну и в другую сторону проехал…

Образность мышления профессора Ослоухина меня, кажется, преследовала.

– Смартфон не мой. Я даже не знала, что там вспышка есть, – попыталась она оправдать свой профессиональный провал.

Тоже мне, детектив!.. Посмотреть не могла, чем снимает…

Этот смартфон смирно лежал на капоте «Форда», куда его пристроил полковник Быковский. Я еще раз глянул на своего подопечного, чтобы быстрее привести его в чувство и, кроме того, дотянуться до смартфона, наступил ему на лоб, взял трубку в руки, включил, легко нашел галерею изображений и стал бегло просматривать подряд все снимки. Там в основном были фотографии каких-то документов, которые на сравнительно небольшом мониторе рассмотреть было сложно, и незнакомых мне людей. «Листались» фотографии легко – только движением пальца. И я впопыхах «пролистнул» одну фотографию, но потом вернулся, чтобы рассмотреть ее подробнее. Там Чучело стояло рядом с моим недавним знакомцем Колобком, обнимавшим ее за плечо. Снимок был из модных ныне, так называемых селфи. Чучело на фотографии хмурилось, а Колобок во всю харю улыбался в объектив.

– Это ты с кем тут? Что за козел? Рожа знакомая… – показал я ей смартфон, старательно разыгрывая хама, тогда как роль «доброго человека» доверил полковнику Быковскому.

– Такой же козел, как ты, – с вежливой улыбкой ответило Чучело. – Наш генеральный директор. Антон Чубако. Это его смартфон. Выделил мне на задание.

– Чубако? – переспросил полковник Быковский. – Мне сегодня звонил начальник городского уголовного розыска… представился, если мне память не изменяет, как полковник Чубако…

– Владилен Антонович Чубако, отец Антона Владиленовича. Полковник полиции. Такой же тупой, как его отпрыск. Но более хитрый и изворотливый. Жизнь научила. А сынок жизни не видел и потому не научен. Учителей хороших, наверное, не было, били раньше мало.

Я хмыкнул, хотя на роль хорошего учителя не претендовал.

– Может, от природы умом обижен. Но чему-то вчера и Колобок должен был научиться, – намекнул я скромно, заметив между тем, что Анастасия Васильевна несколько недолюбливает и своего генерального директора, и его отца, с которым, видимо, хорошо знакома.