Свен Леслер этим объяснением удовлетворился, налил себе выпить, а, немного погодя, поднялся на крышу отпереть железную калитку. (Тут его и увидел моряк.) Вероятно, он кого-то ждал — у старушки Таппер ведь определенно сложилось впечатление, что лишние глаза и уши были ему нежелательны.

Неизвестный меж тем нашел в ящике комода мединал и высыпал таблетки в стакан Свена Леслера. Судя по всему, он прекрасно ориентировался в квартире. Свен Леслер вернулся, ни о чем не подозревая, выпил коньяк и спустя минуту-другую начал отключаться.

Неизвестный прошел в ванную, открыл воду, потом вернулся за Свеном Леслером, который тем временем совсем отключился. На часах было несколько минут десятого. Преступник раздел миллионера и опустил в наполненную ванну, но тот внезапно очухался и начал сопротивляться. При этом в воду и упал пакет с ароматической солью. Убийца вынужден был применить силу, чтобы жертва захлебнулась (синяки на плечах Свена Леслера!). И вскоре Свен Леслер был мертв.

Тут возникает вопрос, на который мне трудно ответить: почему убийца не ушел, оставив тело в ванне? Ведь вначале он явно так и намеревался поступить!.. Однако почему-то вдруг решил, что смерть в ванне будет выглядеть недостаточно убедительно. Как он рассуждал, сказать не могу.

Он спустил воду из ванны, вытер мертвеца и одел его. Затем уничтожил все следы «купания», перетащил труп Гилберта обратно к камину и тщательно вытер все следы крови и отпечатки пальцев (в том числе на выключателе у двери в «спальный» коридор).

Взвалив на плечи тело Свена Леслера, он поднялся на крышу, через незапертую калитку попал в соседнюю парадную, спустился по лестнице и вышел на улицу.

Ему наверняка было заранее известно, что Свен Леслер оставил свою машину у подъезда, на Урведерсгренд, 9. (Вполне возможно, он узнал об этом от самого Леслера-старшего.) Положив труп в машину — вероятно, на заднее сиденье или на пол, — он достал из кармана Свена Леслера ключи, завел мотор и поехал на Блокхусудден. По дороге он избавился от пистолета, на котором были отпечатки его пальцев, а также от окровавленного полотенца и мокрого пакета с душистой солью.

Убийце повезло — выстрел не поднял переполоха, на лестнице ему никто не встретился, на улице он внимания не привлек. Однако он проморгал одну важную деталь, а вдобавок допустил оплошность. Во-первых, ароматическая соль однозначно свидетельствует, что Свен Леслер утонул не в Сальтшен, а он об этом не подумал. Во-вторых, он забрал тюбик от мединала и положил его в машину. Ясно зачем: создать впечатление, будто Свен Леслер принял таблетки по дороге. Вероятно, убийца учитывал при этом быстрое действие снотворного — полиция сразу усомнится, что, приняв снотворное у себя дома, Свен Леслер сумел доехать аж до мыса Блокхусудден. Мысль верная, только вот реализована плохо. В таком случае надо было изъять стакан, из которого Свен Леслер пил. В спешке убийца об этом запамятовал.

Единственный человек, который определенно видел неизвестного, — это Хильда Таппер. Ведь именно она впустила его в квартиру. Она утверждает, что никогда прежде его не видела; может быть, это и правда (не исключено, что убийца заходил к Леслерам в те годы, когда Хильда Таппер работала у Клары Денер). Тем не менее, она, бесспорно, сумеет достоверно описать его внешность. Таким образом, выследить убийцу, как мне кажется, особого труда не составит. Весь ход событий указывает на то, что он близко знал обоих Леслеров и хорошо ориентировался в их квартире. Возможно, кое-что подскажет горничная.

Прочитав свое творение, я остался доволен. Темные места, конечно, были, но в целом версия выглядела на удивление логично.

Я переписал все начисто и позвонил Весперу Юнсону. Увы, он уже уехал. Куда — секретарша не знала, но часов в двенадцать он должен вернуться.

До двенадцати было еще добрых два часа, а мне не терпелось подтвердить свои умозаключения. Я написал на конверте имя и адрес Веспера Юксона, сунул туда машинописные листки и вызвал курьера. Когда письмо забрали, я вышел из дому и на трамвае отправился к шлюзу. А через десять минут уже звонил в квартиру Свена Леслера.

Открыла горничная. Нет, Хильда не вставала. Сердце барахлит. Ужасные события последних дней ее доконали. Старухе ведь за семьдесят.

Я посочувствовал. Горничная явно сгорала от любопытства.

— Может, я чем помогу? — спросила она.

Я помедлил.

— Это насчет неизвестного, который приходил позавчера вечером. Интересно, каков он был с виду.

— Хотите — расскажу, — вдруг предложила она.

— Но вы ведь его не видели.

— Не видела. Зато слышала, как сержант допрашивал Хильду, да и сама она рассказывала.

— Превосходно! Вы все помните?

Горничная задумалась.

— Высокий, здоровый такой, темноволосый, лет сорока-пятидесяти. Настоящий барин.

— А какое у него лицо, она говорила? Какого цвета глаза?

Она покачала головой.

— По-моему, на это Хильда внимания не обратила. Но одет был хорошо.

— Пальто или плащ?

— Только шляпа. Хильда положила ее вон туда, на полку. — Горничная показала на шляпную полку в закутке, служившем гардеробом. Там лежали три шляпы.

— Одна из этих? — спросил я.

— Нет. Эти директора. Тот, видно, забрал свою перед уходом. Хильда ведь слыхала, как кто-то вышел через дверь спустя некоторое время после выстрела. Мне она, по крайней мере, так говорила.

Это была правда. Полиции она сказала то же самое. Тут моя версия получила пробоину ниже ватерлинии. Значит, через дверь ушел именно неизвестный!

Но я мигом заткнул течь. Разве доказано, что в дверь кто-то и вправду вышел? Нет. Хильда слышала только, что дверь открылась, а потом закрылась. Неизвестный просто выждал и вернулся в квартиру. Да иначе и быть не могло.

Я испытующе посмотрел на горничную.

— А из друзей и знакомых директора Леслера никто под это описание не подходит?

Она покачала головой.

Я вздохнул и машинально скользнул взглядом по шляпной полке в темном углу.

Между двумя шляпами лежали сверток и пакет. Я рассеянно подошел, снял их с полки.

В пакете было несколько новеньких галстуков. Качество выше всяких похвал, но расцветка, пожалуй, ярковата для джентльмена за пятьдесят. В свертке оказалась книга.

Тут я вспомнил. Ведь Свен Леслер купил в тот день несколько галстуков и книгу. Я взглянул на переплет — «Музыка в веках».

— Ваш хозяин, видно, интересовался музыкой.

Горничная удивилась.

— Нет, музыкой он не интересовался, это точно.

— Но в гостиной стоит рояль.

— Жена директора играла понемногу — это да. Но сам директор — нет. Он и проигрыватель включал только при гостях. А по радио, кроме последних известий, ничего не слушал. И вообще у него со слухом неважно было.