— Полынин постарался, — с готовностью доложил Павел. — А уж потом я доделал их из пулемета. Как там со связью, лейтенант?

— Хреново со связью. «Светоч» пустой. Высылает к нам эвакуационный модуль для раненых, я запросил орбитальную бомбежку, но не знаю, решится ли командир долбануть в это блюдце. Лучше бы, конечно, решился, но не дай бог ему промахнуться на сотню метров, похоронит и нас заодно.

— Что, хороших новостей вообще нет? — мгновенно помрачнел Сытников.

Дуглас пожал плечами.

— На выходе из гиперсферы тяжелый крейсер «Апостол Петр». Будет в районе низких орбит через двадцать часов. Хорошая это новость или плохая, разбирайтесь сами… Я пойду, спущусь вниз, посмотрю, что с «Хоплитом». Первый этаж, по-моему, окончательно обвалился, машину засыпало. Попробую пролезть в рубку, посмотрю, жив ли пилот.

— А раненых много? — вдогонку ему спросил Павел.

— Девять человек, — уходя, ответил лейтенант. — Пятеро убиты. Что с пулеметными расчетами в пакгаузе, не знаю, послал туда Кашперо, но он еще не вернулся.

Взводный ушел, оставив их одних.

Минут через десять внезапно начался минометный обстрел диспетчерской башни и прилегающих строений погрузочных терминалов. Сначала мины ложились далеко в стороне, потом огонь стал более прицельным, но ни Антон, ни Павел, одуревшие от усталости после боя, теперь уже не обращали на заунывный свист и разрывы должного внимания.

Прошло еще минут пять, и одна из мин внезапно ударила прямо в комнату, где находились Сытников и Полынин.

Антон в этот миг сидел, закрыв глаза, и поэтому его не ослепило вспышкой — он вдруг ощутил адский удар, обжигающую волну горячего воздуха, и внезапно сквозь эти шоковые ощущения в контуженное сознание ворвался крик:

— Ааааа!

Он вскочил, словно безумный, не соображая в клочковатом, черном дыму, что происходит, пока не увидел Пашу: Сытников, без единой кровинки в побелевшем лице, сидел, выпучив глаза, и орал, а ног по колено у него не было…

…Следующим звуком, который дошел до сознания Антона, был басовитый вой снижающегося к башне эвакуационного модуля со «Светоча».

* * *

— Потерпи, Паша, потерпи… — Антон тащил огрузневшее тело Сытникова к лестничному пролету. Модуль уже сел, но санитаров пока не было видно. Он сам наложил Паше останавливающие кровь жгуты, перетянув ими обрубки ног.

Морок то терял сознание, то вновь обретал его.

— Антон… — хрипел он, пока они спускались по осыпи, образовавшейся на месте рухнувших лестничных пролетов. — Там пулемет остался наверху… Не забудь его, Антон… Слышишь, он заряженный, не забудь…

Полынин молчал, понимая, что Сытников бредит. Теперь в его жизни появилась новая цель — дотащить Пашу до модуля, чтобы Морок, не приведи бог, не умер по дороге. Где же эти чертовы санитары? Боятся они подняться в удерживающееся на честном слове здание, что ли?

Осыпь бетонных обломков закончилась торчащей из-под нее рубкой «Хоплита». Обзорный триплекс кабины был выбит прямым попаданием снаряда, изнутри серв-машины сочился едкий желтоватый дымок.

Чуть ниже, на уровне засыпанного обломками выхода из здания, лежало разорванное миной тело лейтенанта Дугласа.

В этот момент Полынин заплакал… первый раз обжигающие слезы сами собой вдруг брызнули из глаз, и не было сил удержать их — солоноватые капли тонкими змейками сбегали по щекам, прокладывая извилистые дорожки в копоти и засохшей крови…

Упираясь из последних сил, он дотащил Сытникова до выхода из здания.

Модуль стоял метрах в пятидесяти от диспетчерской башни, которая со стороны выглядела как пирамида, сложенная из накренившихся плит перекрытий и крупных обломков стен, застрявших между ними.

— Ну что смотрите! — заорал Антон на двух санитаров, топтавшихся подле откинутой рампы модуля. — Сюда давайте, с носилками, суки полусонные!

Когда Пашу укладывали на носилки, он вновь ненадолго пришел в себя.

— Антон… Ты только не дай им себя убить, ладно?.. — вдруг негромко произнес он.

Полынин склонился над ним, порывисто сдернул с шеи свой посмертный медальон с записанным на тонкой стальной пластине генетическим кодом и протянул его Паше вместе с фотографией, где они снялись вдвоем, на фоне выщербленной пулями стены диспетчерской башни.

Павел сжал обе вещи в кулаке и смотрел на Антона все время, пока носилки несли к модулю.

— Паша, ты не умрешь! — не выдержав, закричал ему вслед Антон. — Я найду тебя, обещаю!..

* * *

Когда эвакуационный модуль, забрав десятерых раненых, взлетел, Антон еще минут пять стоял на площадке перед горой битого бетона, которая несколько часов назад была башней диспетчерского контроля.

Приказ командира «Светоча», который ему передал пилот модуля, был коротким: собрать весь личный состав и удерживать стартопосадочное поле до подхода подкреплений с борта тяжелого крейсера «Апостол Петр».

Антон оглянулся вокруг и понял, что стоит совершенно один.

Один.

ОДИН…

Может, кто и остался в живых, но рядом не было никого. Кому передавать этот приказ, кто будет его исполнять?

Антон не знал этого. Он не хотел думать над этим. Он смертельно устал. Вытаскивая Пашу, он не взял своего автомата и теперь отчетливо понял, что не полезет наверх этой страшной пирамиды, мимо засыпанного «Хоплита», мимо разорванного миной тела лейтенанта Дугласа…

Развернувшись, он пошел к приземистому зданию погрузочного терминала, куда накануне боя лейтенант отправил нескольких бойцов с пулеметом и куда, по его же словам, ушел Кашперо.

* * *

Позже, валяясь на койке госпиталя и вспоминая те страшные часы, Антон так и не смог ответить самому себе на вопрос: почему он не оглянулся вокруг несколькими минутами раньше, не понял, что остался один и не улетел вместе с Пашей, на борту эвакуационного модуля?

На этот вопрос не было ответа. Так сложилась судьба…

…Войдя в сумеречное полуподвальное помещение терминала, он сразу увидел заложенное мешками с песком окно, установленный на треноге станковый пулемет с практически нетронутым боекомплектом и понял, что бойцы, посланные сюда, отступили, когда между двумя близкорасположенными терминалами поднялся ураганный огонь.

Подойдя к окну, он попробовал, как перемещается на треноге пулеметный ствол, и выглянул в амбразуру, аккуратно выложенную из мешков, набитых оранжевым песком планеты Хабор.

По площади, низко пригибаясь, двигалось человек пятьдесят ганианцев, в сопровождении двух планетарных машин.

Они шли на штурм молчаливой пирамиды, среди нагромождения обломков которой в данный момент держали оборону лишь трупы, во главе с мертвым лейтенантом Дугласом.