дабы разузнать обо всем и так ли все [на самом деле], как им передали, и ежели они найдут, что он истинный Димитрий, то помогут ему вступить на царство, а ежели нет, то пойдут против него. И так как восемь тысяч казаков не могли долго ожидать на одном месте, ибо должны были искать себе пропитание в поле, то они не думали долго стоять и назначили гонцам срок, и когда к уреченному времени они не воротятся, то каждый пойдет своею дорогою, но до того времени все должны были оставаться [на месте]; и выбрали гонцов по жребию, и они отъехали.

Прибыв в Польшу, они увидели, что они не смогут так скоро воротиться к своим товарищам, чтобы поспеть к уреченному времени, и отправили к ним несколько человек с известием для своих товарищей и с просьбою прибавить к тому положенному сроку еще четырнадцать дней, полагая, что тогда они смогут прибыть с самыми полными сведениями (met vol besceet), что они и исполнили[116].

[Первое вступление Димитрия в Московию] В Польше, невзирая на самые прилежные розыски, они не сумели узнать ничего другого, кроме того, что то был истинный Димитрий, сын Ивана Васильевича, коего считали убиенным в Угличе, и видя, что некоторые паны, а также при дворе Сандомирского уже делают великие приготовления к войне, они [казаки] признали Димитрия своим государем, предложили ему свою службу и тотчас стали величать его царем и великим князем московским, и так отъехали к своим товарищам и объявили им обо всем, и тогда все пристали к нему, Димитрию, и двинулись всем войском к московской границе, к Чернигову (Tsernichoff), на который они прежде всего напали и овладели им и связали воеводу по рукам и по ногам, крича по всей стране: “Да хранит бог здравым царя нашего Димитрия Ивановича всея Руси”. Это было началом войны, приблизительно в октябре месяце 1604 г.[117]

Овладев также тамошним большим монастырем и всеми окрестными местами, казаки тотчас двинулись на Путивль (Potivili), город весьма населенный и ведший торговлю в той области; этот город тотчас покорился Димитрию; и повсюду шумели и кричали и провозглашали его царем[118]; там почти всю зиму была его резиденция (stoel), а также весь его военный совет, все его военные и съестные припасы; сюда же приводили изменников и перебежчиков, и там были право и суд (recht en justicie) и все управление (de gantse commissie) Димитрия.

Борис, царь Московский, получавший все известия об этом Димитрии, как о том довольно было рассказано, не знал покоя в еще большей степени, нежели прежде, до появления известий о Димитрии, и воображение, каким он мучал самого себя, происходило от беспокойной совести, однако, он не помышлял, что так скоро придется сражаться, полагая, что для начала и приведения в исполнение такого предприятия понадобится еще некоторое время, также полагал, что по крайности польский король как-нибудь упредит его; но так не случилось, что весьма удивило его и повергло в великий страх, и он повелел пустить в народ доносчиков (danotsicken oft verklickers), как о том раньше было рассказано, не только не оставив сего, но и весьма усилил, и когда находили кого, кто произнес имя Димитрия, того предавали жалкой смерти вместе со всеми его родственниками, женой и детьми.

И вот день и ночь не делали ничего иного, как только пытали, жгли и прижигали каленым железом и спускали людей в воду, под лед. Одним словом, бедствия были непомерно велики, страна была полна дороговизны, безумия, поветрий, войн и беспокойной совести, ибо никто не смел сказать правду, и тот, кто имел врага, должен был трепетать, ибо всякий мог оклеветать другого одним словом, и того губили, не выслушав; и никто не мог видеть царя, скрывавшегося во всякое время, и когда он в некоторые праздничные дни выходил, то челобитчиков (supplianten) отгоняли палками. И все приказные (officieres) были воры, никому не оказывавшие справедливости, так что бедствие было повсюду.

[Борис объявляет о неожиданном несчастий и приготовляется к обороне] Борис тотчас разослал повсюду людей узнать о начале [возмущения] и велел разгласить по всей Московии, что шайка бунтовщиков казаков возмутилась и напала на Северскую землю, и тотчас повелел всем воеводам готовиться к походу и по всем областям собирать ратных людей, также монастыри были обязаны выставить многолюдное войско, так что скоро было собрано до двухсот тысяч ратников (strytbaer mannen); воеводами (opperste veltheeren) были посланы следующие князья (hertogen) и бояре (beeren), все из родственников (maechscappe) царя Бориса: князь Иван Иванович Годунов, князья Василий и Димитрий Ивановичи Шуйские, князь Василий Голицын, князь Василий Морозов (Vasili Morosof), князь Андрей Телятевский (Andre Teletoffsci), Петр Басманов и Михаил Салтыков[119].

Названные князья, ибо князь означает герцог, и бояре были главными начальниками войска; далее следовали также все ротмистры, капитаны (capiteynen) и другие начальники, большею частию служившие при дворе и ранее прославившиеся. [Мстиславский — главный воевода московского войска] Впоследствии из Москвы был послан князь Федор Иванович Мстиславский (Missisloffski), знатный боярин, состоявший в родстве с царским домом, родом из Венгрии (Hongaria); он всегда был человеком благочестивым, и его употребляли во всех войнах, также как и его отца; Борис всегда старался погубить его, ибо желал того, когда казнил родовитых людей, но его [Мстиславского] ни в чем не могли обвинить, так беспорочно он жил, а также весьма скромно, ибо холопы его жили лучше, чем он сам; однако Борис запретил ему жениться, чтобы он не имел наследников, и он умер бездетным; также приказал Борис его сестру, красивую девушку (scoone deerne), насильно заточить в монастырь и постричь в монахини, чтобы она не вышла замуж; этого Мстиславского царь Борис избрал главным воеводою и обещал ему выдать за него дочь свою и дать ей в приданое царство Казанское и все царство Сибирское (Sibiria), ежели он одержит победу над Димитрием, одолеет его и умертвит; и Мстиславский обещал употребить все старания и пребывать верным до гроба и так отъехал к войску.

Весь народ в Московии уже хорошо знал причину этой войны и что причиной ее были казаки, но все по всей стране, а также в московском войске звали Димитрия расстригой (Demetrio Rostrigo), что значит расстрижен (herscooren), ибо говорили, что он, будучи монахом, сам сбросил с себя монашескую рясу и расстригся, и говорили, что он изменник и что он должно быть чародей, продавший себя дьяволу. Одним словом, давали ему еще много подобных прозваний,