– Со мной все в порядке, – повторила Сара.

Отец всплеснул руками:

– Что за бестолковый разговор! Если ты не можешь ответить прямо, я не собираюсь утруждать себя вопросами. Потуши свечи, Бэсс! Сейчас же!

Свечи еще горели. Все расселись за стол на те же самые места, которые занимали прошлым вечером. Уилл был удостоен чести разрезать гуся, и теперь, наблюдая, как Бэсс и Сара наполняли свои тарелки, он был доволен тем, что его хвалили за то, как аккуратно он поделил мясо на кусочки. Он боялся, что Сьюзан будет скучать по матери, но его беспокойство оказалось напрасным. Она была полностью поглощена Майком Талботом и не могла оторвать от него глаз.

Сара выглядела потрясающе в своем красивом вельветовом платье, которое идеально облегало ее так, что Уиллу захотелось заключить ее в объятия и поблагодарить за то, какой необыкновенной она была. Наблюдая за тем, как она потянулась к полке за серебряной тарелкой, он залюбовался ее тонкой белокожей шеей и представил, как целует ее.

Они сидели напротив друг друга. Уилл никогда не любил праздники, но сегодня был именно в том расположении духа, который соответствовал Дню благодарения. Он был счастлив. Сара успокаивала и волновала его одновременно – это чувство он не испытывал уже на протяжении многих лет. Ему казалось, что он ее знает лучше, чем кто-либо еще в этом мире, и она знает его не хуже.

Джордж ушел в сарай за кувшином с крепким сидром, и все ждали, когда он вернется. Бэсс, казалось, была очень недовольна плохим настроением брата, а Сара не обращала на это внимание. Понимала ли она, что грубость отца – результат утраты ее матери? Понимал ли это сам Джордж? Скорее всего, да: у них было достаточно времени, чтобы понять это.

Уилл помнил, как печаль по Фрэду переросла в боль, которая лишь пять лет спустя стала терпимой. Он увидел в глазах старика пустоту и помнил тот же пустой взгляд собственных глаз в отражении зеркала.

Наконец Джордж хлопнул дверью и поставил кувшин на стол.

– Надвигается шторм, – сказал он. – Небо заволокло тучами, вот-вот начнется снегопад.

Зима в этом году рано началась, – отозвалась Бэсс.

– Надвигается шторм? – спросила Сара. – Прекрасно! Мне очень хотелось, ребята, чтобы вы увидели настоящую бурю.

– Похоже, разыграется к полуночи, – сказал Уилл.

Шторм входил в его планы: снежная буря закончится к завтрашнему вечеру, уступив место сухому арктическому климату, который не будет препятствовать их полету домой. Хотя, сидя в теплой просторной кухне и глядя на Сару, он был бы не против задержаться здесь на несколько дней.

– Сейчас только ноябрь, а мы уже пережили два сильных шторма, – сказала Бэсс.

– А чего ты ждала? – спросил Джордж. – Ты в Мэне, а не во Флориде.

– Не беспокойся, – улыбнулся Майк. – У нас есть электричество и достаточно дров, чтобы жить в тепле.

– Наши прекрасные гуси замерзнут, – забеспокоилась Бэсс.

– Давайте лучше есть, – предложил Джордж.

– Я хочу произнести молитву, – сказала Сара.

Джордж ссутулился, его лицо приняло угрюмый вид, в то время как остальные сложили руки и наклонили головы. Свечи потрескивали. Уилл закрыл глаза. Он слышал, как Сара прокашлялась и сделала глубокий вдох.

– Благослови нас, Господи, – начала она. – Спасибо Тебе за пищу, которую мы едим, спасибо за наше здоровье. Спасибо за то, что мы все собрались на этом острове, спасибо Тебе за каждого. Спасибо за тех, кого мы любим, особенно за тех, кто не может быть сейчас рядом с нами.

– Фрэд, – прошептала Сьюзан. – Фрэд, – повторил Уилл.

– Мама, – сказала Сара.

– О, – вздохнул Джордж, – моя Роуз.

– Артур, – произнесла Бэсс.

– Можно мне сказать? – Майк обратил на себя всеобщее внимание.

– Конечно, дорогой, – улыбнулась Сара, глядя на него с надеждой и любовью.

– Я благодарен за то, что с вами все в порядке. И что вы все здесь. – Он посмотрел на мать: – Все правильно?

– Конечно, – поторопился Уилл, увидев, что Сара растерялась. – Аминь!

Майк зло искоса посмотрел на Уилла из-за того, что тот ответил за его мать, но ответил:

– Аминь.

– Аминь, – сказали все.

Стол был полон еды, огонь согревал уютную комнату, шесть человек разных поколений собрались вместе, и на мгновение Уиллу показалось, что они все члены одной семьи. Они были соединены какой-то необъяснимой безымянной любовью. Даже Фрэд был в этот момент рядом.

Позже, когда в доме стало тихо, и все разошлись по спальням, Сара спустилась вниз посидеть у камина. Она была слишком взволнованна, чтобы спать. Дом был полон воспоминаний о матери, о семье, которой они когда-то были. И она вновь увидела Майка. Глядя на пламя, она чувствовала покой и умиротворение, оттого что находится с ним под одной крышей.

– Я думал, что буду первым, кто просыпается, и последним, кто ложится спать, но ты всегда опережаешь меня, – сказал Уилл, удивив ее своим появлением.

– Не можешь заснуть?

– Я еще и не пытался.

Когда он подошел ближе, она увидела, что он одет в пуховик, а ботинки занесены снегом.

– Буря начинается. Я только что был на улице.

– Погрейся, – сказала Сара.

Уилл снял ботинки и поставил их возле двери, повесил куртку на вешалку. Сара видела, как он достал что-то из кармана куртки и переложил в джинсы. Она вдруг поняла, что ей нравится за ним наблюдать.

– Я нарушил твое одиночество.

– Это хорошо. Я в полной мере насладилась им в Форт-Кромвеле.

За окном шел снег, морской ветер бил в окно, потрескивал угасающий огонь. Сара с улыбкой смотрела на Уилла.

– Это здорово, – сказал он.

– Я знаю. Я рада, что ты пришел.

– Нет, я имею в виду все вместе. День благодарения с твоей семьей. Спасибо, что пригласила нас.

– Тебе все рады, – сказала Сара, – а я чувствовала себя виноватой за то, что потащила тебя сюда. Ты, наверное, обычно на праздники куда-то ездишь?

– Ездил.

– Куда?

– Ну, мы обычно проводили День благодарения с моими родителями. Мы жили в Ньюпорте, а они в Коннектикуте, поэтому к ним было легко добраться. Мы каждый год ездили туда.

– Готовила твоя мама?

Уилл кивнул:

– Да, она хорошо готовила. У нее было такое представление о Дне благодарения – каждый должен иметь то, что хочет. Поэтому, если один любил клюквенный соус, а другому нравилось что-то еще, у нас на столе были оба блюда.

– Здорово, – сказала Сара. – Как у старых паломников.