сделала себе только хуже, — прошелестело в голове.

— Как же так? Боже, какая же я была стерва! Как теперь всё исправить? — шептала я, раскачиваясь из стороны в сторону, ещё раз просматривая воспоминания, окунаясь в безумный водоворот прошедших месяцев.

— Исправлять придется, — вздохнул гигант. — Ты же не будешь прятаться пару сотен лет? — ехидно продолжал мой мучитель. — А там глядишь, и пару поколений сменится, ты повзрослеешь.

— Это не выход. Придется мне вылезти из под твоего крылышка, и взять ответственность за свои поступки.

Переместившись домой, я не стала бегать как бешеная по комнатам, выпрашивая прощения и объясняя домочадцам, что затмение прошло и я настоящая вернулась. Понимала, что время назад не отмотаешь и прошлого не вернёшь. Мой экспромт с заклинанием перевернул не только мою жизнь, но и близких. Уже как прежде не будет. Блин, как же не хочется быть взбалмошной дочерью, которую стесняются родители, не зная, что в следующее мгновенье от неё ожидать. Сидела я в своей комнате, рефлексировала и обдумывала, как покаяться. До ужина накрутила себя не хило, успокаивая тем, что раз стерву не выкинули, то может и меня оставят. Решив для себя, что приму любой исход, выдохнула, резко поднялась и, не давая своей слабости и стыду никакой возможности остановить меня, зашагала в столовую.

Тишина и напряженные взгляды встретили у входа в комнату. Все были в сборе и уже начали трапезу. Это не удивительно, учитывая, что я в последнее время пропускала совместные приемы пищи, считая это пережитком прошлого и пустой тратой времени. Сидеть за столом два часа, общаясь с родными, обсуждая прожитый день и делясь планами.

Пару секунд замешкалась, но взяв себя в руки, прошагала к своему месту и села. Молча в гробовой тишине. Честно пыталась покушать, но кусок в горло не лез. Везде свербело, язык чесался начать изливать душу прямо сейчас, не мешкая ни минуты. Тихонько оглядела присутствующих. Печаль в лицах, понурые плечи, инфантильное ковыряние приборами в тарелках. «Довела всех, испортила семейное гнездышко, кушай теперь полной ложкой не обляпайся», — накручивала я себя. «Пожинай плоды трудов своих».

— Простите, — выпалила я, едва Элеонора отпустила помощницу.

Все лица в недоумении развернулись ко мне.

Набрав в грудь воздуха, медленно обвела всех взглядом.

— Простите меня, пожалуйста, — всё что заучивала, в мгновенье вылетело из головы. — Я понимаю, мне нет оправдания, я натворила и наговорила ужасные вещи, — медленно подбирала слова, глядя в глаза родных и чувствуя себя сапером. Как будто моя дальнейшая жизнь зависит от сегодняшнего вечера. — Клянусь, никогда больше не буду применять это ужасное заклинание.

Слова застряли в горле комом. Напряжение достигло критической точки, и, не сдержавшись, я заплакала. Слезы брызнули неожиданно, к такому исходу я была не готова. Попытавшись вытереть влагу ладонью, поняла, что остановиться в ближайшее время не смогу. Здравствуй истерика.

— Простите, — пискнула я, закрывая лицо руками, подорвалась со своего места убегать в комнату. Почувствовав себя ненужной и жалкой, принялась открывать дверь. Да что ж это такое, почему она не поддается?

— Поплачь, родная поплачь. Тебе сейчас это нужно, — меня со спины обняли сильные руки. — Ты вернулась, значит, у нас всё будет хорошо.

Глава 11

С этого момента началась моя реабилитация. Пришлось учиться жить с осознанием того, что натворила. Заново шутить, улыбаться, но постепенно все возвращалось на круги своя, и только в глазах появилась грустинка. Маром одеваться перестала совсем, даже дома. Ведь Эльнор теперь был постоянным и желанным гостем. В Лес не хотелось, тем более я там на столетие вперед восстановила растительность. Это уже был не мертвый лес, а моя гордость. Но однажды вечером моё добровольное заточение в четырех стенах было прервано появлением Маркуса. Я работала в саду над созданием очередной беседки, скрытой от посторонних глаз, по просьбе сестры, как услышала шаги. Не посчитав нужным останавливать вливание манны в растение, продолжила своё занятие.

Мало ли кто прошел недалеко. Направляла стебли и бутоны в нужную мне сторону, распускала. Красота. Хихикнув, решила сделать пакость, и переплела стебли в форму большого красного сердца. Пораскинув мозгами, задумалась о лавочке. Ладно, сама сделаю. Деревянные бруски или железо здесь не будут смотреться, а вот ротанговая (или подобие) идеальный вариант. Вошла внутрь, покрутилась, с размерами угадала. А вот отсутствие цветов внутри опечалило. После окончания действия заклинания я чувствовала себя как ребенок, познающий окружающий мир.

Каждая новая эмоция вызывала во мне восхищение. Так и сейчас, стояла и с блаженной улыбкой распускала розы. Повернувшись к выходу, увидела Маркуса, неотрывно смотревшего на меня. Улыбка угасла в мгновенье. В голове закрутились шестеренки, вспоминая мою одежду и образ, анализируя, как много он мог увидеть, к чему это может привести. И самое главное, как мне с ним себя вести? Какую выбрать линию поведения и стратегию. Вот блин как не удачно он зашел. Мы стояли в тишине, глядя друг на друга. У меня мелькнула мысль, что зря я пытаюсь его забыть, ведь сердцу не прикажешь.

А оно предало меня, застучав чаще, разгоняя кровь по венам. Щеки порозовели, едва я подумала о том, что мы вдвоём практически в беседке для романтических свиданий. Бровь гостя поползла вверх, уголки губ дрогнули, пытаясь не последовать за ней. Ему смешно! Я вспыхнула. С меня смеётся? Злость нахлынула.

— Чем обязаны господин фон Льёрн? — прокашлявшись, глухо поинтересовалась. — Что привело правую руку Императора в дом кузнеца? Имперский заказ? Очередной заговор? Что это за срочное и важное дело? — понесло меня.

— Ваше письмо-приглашение, — последовал ответ.

— Моё? — понизила свой тон. — Но … я вас не приглашала, — с сомнением пробормотала. — Разве что… — остановилась, вспомнив о злополучном письме, так и не отосланном. — Но, — начала снова, как стоящий напротив мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака знакомый конверт с моим подчерком. — Как? — опешила я, от такого поворота. — Как оно у вас оказалось?

— Мальчик принёс, сегодня, лично в руки. На мой вопрос от кого, ответил, что дала красивая девушка.

Видя моё недоумение и задумчивость, сделал правильные выводы.

— Не вы.

— Не я. Можно? — протянула руку к конверту.

Немного поколебавшись, он всё же отдал бумагу мне, и я не сдержавшись, пробежалась глазами по строчкам. Как давно это было! Прошло полгода, а ощущения, что целая вечность.

— Моё письмо. Всё верно. Сегодня принёс, — рассуждала я вслух. — И именно сегодня вечером сестре понадобилось, чтобы я занялась беседкой. Вопрос жизни и смерти значит? А я дура решила, что она Эльнора заманить сюда хочет, но нет, устроила НАМ свидание.

Но