Шарлотта Дэррил и Майкл недоуменно переглянулись.

— Перчатки надеть не забудьте.

Мерфи встал и присоединился к другим «батракам» за соседним столом — некоторые из них сразу обернулись, чтобы поглазеть на троицу, — а Майкл с Шарлоттой и Дэррилом остались сиротливо сидеть в одиночестве, словно ученики-новички в школьном кафетерии. Одни «пробирочники» что-то живо обсуждали между собой, другие молча и сосредоточенно ели, низко склонившись над тарелками с сосисками, бобами и кукурузным хлебом. Перед одним из ученых лежал целый ворох компьютерных распечаток.

— Удивительно, — произнес Майкл, кивнув в сторону ученых. — Мы попали в мир, где они, как беспомощные дети, требуют постоянного присмотра.

Дэррил усмехнулся:

— Я всю жизнь только об этом и мечтал… Прошу меня извинить, по-моему, там кто-то произнес слово «изопода».

Он встал, смело пересек устланный линолеумом зал и подсел к металлическому столу для пикников, за которым о чем-то спорили те самые светловолосые дамы во фланелевых рубашках навыпуск. В первую минуту Майклу показалось, что за столом возникла неловкая заминка, и он даже начал подумывать, не прийти ли другу на выручку. Но тут Дэррил выдал какую-то тираду — Майкл не смог расслышать, что именно, — после чего они обменялись рукопожатиями; женщины громко выразили ему свое почтение, и Хирш, видимо, пройдя тайный обряд посвящения, моментально был принят в клуб избранных. Минут десять — пятнадцать Майкл с Шарлоттой не тревожили биолога, давая возможность поближе познакомиться с единомышленницами, потом наконец подхватили подносы и встали. Майкл кивнул Деррилу, и тот, быстренько дорассказав дамам какую-то шутку про нематод — очевидно, очень веселую, так как дамы отреагировали бурным смехом, — присоединился к приятелям.

— Классная парочка, — сообщил Дэррил, когда все трое, по рекомендации Мерфи, направились назад к жилым модулям.

— А ты, похоже, произвел впечатление, — заметил Майкл.

— Это была новая для меня публика, — ответил Дэррил, скромно пожимая плечами, — пришлось выступить с лучшим номером.

Покинув модуль пищеблока, где, помимо буфета, размещался и кабинет начальника станции, они пересекли по деревянному настилу открытую площадку шириной футов пятнадцать. База представляла собой большой квадрат, оформленный широкими жилыми модулями, в центре которого были проложены дощатые дорожки. Вдоль дорожек тянулись поручни из плетеных нейлоновых веревок ярко-красного цвета. Майкл успел понять, что веревки эти протянули не только чтобы помочь удерживать равновесие. Во время «снежной мглы» — одну такую он уже испытал на своей шкуре — красные поручни становились единственным ориентиром, позволяющим проложить дорогу к укрытию. Даже если это укрытие всего в паре шагов, в ненастье его можно не увидеть. Случаи, когда полярники умирали от переохлаждения, не заметив спасительную палатку в нескольких ярдах от себя, далеко не редкость.

Комната Шарлотты, если крохотную клетушку примерно восемь на десять футов можно вообще назвать комнатой, располагалась в соседнем модуле, как раз там, где был устроен лазарет. До прибытия вертолета ее единолично — невиданная роскошь на базе — занимал другой врач. Судя по плакатам на стенах, человек этот был фанатом трех вещей: серфинга, парусного спорта и Джессики Альбы. Но теперь он возвращался в большой мир на ледоколе «Созвездие».

Багаж Шарлотты все еще лежал на койке.

— Вот это декор! — воскликнул Майкл, просунув голову в дверь.

— И как мне в голову не пришло захватить собственные плакаты? — сказала доктор Барнс.

— Ничего, в следующий раз исправишь оплошность, — успокоил ее Дэррил.

— В следующий раз меня здесь не будет, — ответила Шарлотта.

Майкла с Дэррилом разместили в соседнем модуле, предназначенном для ученой братии и всякого заезжего люда. Им пришлось занимать одно помещение на двоих. Интерьер был выдержан в минималистском стиле: узкое окно, скорее похожее на бойницу, двухъярусная кровать, каждый из ярусов которой можно было по кругу завесить тонкими затемняющими шторками, а на полу ковер высокого класса износостойкости в красно-коричневых и желтых тонах, какой, например, можно встретить в банкетном зале отеля. Зато платяной шкаф, скрытый сдвижной фанерной дверцей, которая все время норовила соскочить с направляющих, неожиданно преподнес им сюрприз.

— Ого! — воскликнул Майкл. — Ты только глянь!

Дэррил заглянул ему через плечо внутрь.

— Либо предыдущие жильцы оставили нам кучу подарков…

— …либо ННФ посчитал нужным самостоятельно экипировать нас по полной. — Дэррил приподнял рукав одного из двух оранжевых анораков, висящих на прогнувшейся от тяжести перекладине. — Вот интересно, на кой черт они каждый раз требуют от меня указывать в анкетах размеры одежды?

Вдобавок к двум аноракам с капюшонами, отороченными мехом койота, здесь же лежали две парки на гусином пуху, шерстяные свитера и шерстяные «штаны-непродувайки» с таким количеством карманов, что в них можно было бы распихать содержимое небольшой скобяной лавки. На верхней полке Майкл обнаружил полипропиленовое термобелье, предназначенное для отвода пота с поверхности тела, меховые варежки неимоверных размеров, шерстяные носки, кожаные перчатки, ноговицы и, наконец, шерстяные маски для защиты головы, шеи и большей части лица.

— Это круче, чем Рождество! — приговаривал Дэррил, рассматривая одежду по мере того, как Майкл стаскивал ее с полок и отправлял вниз.

— А вот еще…

На полу стояла целая батарея обуви, выстроенная ровным рядком и рассортированная по размерам. Тут были и меховые унты с двумя слоями резины и утепляющей прокладкой между ними, и мягкие эскимосские сапоги, и даже высокие черные сапоги пожарных — для работ в воде и раскисшем грунте.

— До мелочей все продумали! — восхитился Дэррил.

— Точно, — кивнул Майкл, оглядывая трофеи. — Осталось только выяснить, где припарковали наши снегоходы.

Общая душевая располагалась в самом конце модуля и, по счастью, была никем не занята, чем не преминул воспользоваться Майкл. Приняв горячий душ — «Ограничивайте время принятия душа тремя минутами!» — предупреждала табличка, — он вышел из душевой и, довольный, пошлепал назад по коридору. Напольное покрытие здесь ничем не отличалось от того, что было в комнатах. Наверное, закупили этих ковров со скидкой после банкротства какого-нибудь отеля, подумалось Майклу.

Войдя в комнату, он услышал тихое посапывание из-за ширмы нижней койки, которую оккупировал Дэррил. Все их новое обмундирование по-прежнему кучей валялось на полу. Майкл задернул черную занавеску на амбразуре с претензией на окно, выключил свет, после чего залез на верхнюю полку. Там он взбил подушку с синтетическим наполнителем и подпихнул ее к самому изголовью. Косые лучи холодного солнца все-таки пробивались в помещение, поэтому Майкл завесил кровать шторками. Наконец он откинулся на подушку и моментально провалился в сон. Восемь часов спустя он проснулся в том же положении, в каком заснул, и впервые за несколько месяцев не мог припомнить ни единой детали сна. За что был очень благодарен судьбе.