Взрослому Дэвиду жилось намного лучше, особенно когда он женился на медсестре Карен, ставшей ему верной и преданной спутницей. У них родилась прекрасная дочь Грейс, к тому же Дэвид наслаждался своими карьерными успехами. Несмотря на все его достижения, мать не желала признавать его достижения и не общалась с внучкой. «Ты так далеко живёшь! – говорила она. – Грейс всё равно меня никогда не увидит, так зачем напрягаться?!»

Однажды, вернувшись из командировки, Дэвид с удивлением увидел, что в аэропорт за ним приехал тесть и друг семьи, а не личный водитель, как бывало прежде. По дороге домой они сообщили мужчине ужасную новость: Карен внезапно скончалась от порока сердца.

По признанию Дэвида, в то же мгновение он «закрылся». Не умея проживать своё горе, он упаковал все вещи Карен и запер их на чердаке. Каждую её фотографию, каждую видеозапись, на которой он мог её увидеть или услышать, каждую поздравительную открытку, подписанную её рукой, он бросил в чемодан и отправил в темноту вместе со всеми воспоминаниями о ней.

Тогда он не понимал, что его поступки были продиктованы подсознательной болью, вызванной тем, что его внезапно оставила самая главная для него женщина.

Существует множество разных способов избегания или подавления негативных эмоций – тех, которые мы не хотим испытывать, или тех, с которыми, как нам кажется, мы не справимся. Самый распространённый способ – просто «запереть» их: отыскать в своём внутреннем пространстве укромный уголок, упаковать нежелательные эмоции и запереть дверь на замок.

Проблема состоит в том, что нам трудно, отключив одни эмоции, в то же время наслаждаться здоровыми отношениями с кем-то. В этом смысле мы подобны вентилю. Наш эмоциональный «вентиль» либо закрыт, либо открыт. Эмоции либо свободно проходят сквозь нас, либо застревают внутри.

Запирая свои эмоции даже с намерением отключить лишь те из них, которые не желаем испытывать, мы становимся эмоционально глухи абсолютно ко всему. Это приводит к трудностям в отношениях, утрате близости и потребности друг в друге, одиночеству, а порой и к беспорядочным связям.

Дэвид ни при каких условиях не собирался оглядываться в прошлое и просто продолжал идти выбранным курсом. В итоге он продал почти все вещи Карен, переехал в другой город и снова женился. Когда он пришёл ко мне, а это было спустя годы после смерти Карен, он уже долгое время боролся с раком. Кроме того, он испытывал сложности в отношениях с дочерью Грейс, которой уже за тридцать, считая её ленивой и слишком полной. Его тревожило, что она не ходит на свидания и ни к чему не стремится.

Дэвид думал, что убежал от боли прошлого, тогда как на самом деле он лишь упаковал её и спрятал за запертой дверью точно так же, как поступил с воспоминаниями о Карен много лет назад, заперев их на чердаке. Я сказал Дэвиду, что для исцеления он должен в полной мере прожить своё горе: сначала оплакать утрату Карен, затем – утрату материнской любви, которой он так и не познал. После стольких лет ему нужно было вернуться на чердак и позволить себе проработать собственные эмоции.

Как ни удивительно, хотя Дэвид избавился от всех вещей Карен, у него остался чемодан с её фотографиями, видеозаписями и открытками. С невероятным мужеством он начал просматривать старые любительские фильмы и фотографии Карен, читать прекрасные слова на открытках, которые она ему посылала. Буквально через неделю или около того он позвонил мне и сказал, что впервые за всё время болезни лечение, наконец, начало действовать.

Этот положительный сдвиг побудил Дэвида извлечь на свет ещё больше захороненных эмоций. Его мать к тому времени уже умерла, но он нашёл способ поговорить с ней – через упражнение ОЭП-12. Он представил, будто ведёт с ней диалог – получилось нечто вроде сценария, а затем сжёг все страницы, позволив себе выпустить накопившиеся за столько лет негативные эмоции. Случилось и ещё кое-что: после этого мощного эмоционального и энергетического выплеска взаимоотношения Дэвида с Грейс и нынешней женой заметно улучшились.

Да и простата постепенно приходила в норму Пусть не сразу, но пока Дэвид продолжал прорабатывать свои эмоции в разных аспектах жизни, онколог официально признал, что у мужчины наступила ремиссия. Не думаю, что это стало бы возможным, если бы Дэвид не открыл свой эмоциональный вентиль и не пережил в полной мере утрату любви двух самых значимых в его жизни женщин.

СВОЙСТВЕННА ЛИ ВАМ ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ГЛУХОТА?

Если на все или большую часть следующих вопросов вы ответили утвердительно, это может быть признаком вашей эмоциональной закрытости.

1. Вам трудно признать, что вы испытываете негативные чувства или что в вашей жизни была душевная травма?

2. Вы избегаете эмоционально заряженных ситуаций или разговоров?

3. Вы стараетесь держать всех или большинство людей, с которыми вас сводит жизнь, на расстоянии, никогда или почти никогда не стремясь к настоящей близости и открытости?

А. Вы часто ощущаете отчуждённость или одиночество?

5. Вам свойственно вступать в беспорядочные половые контакты?

Закрыться, чтобы не чувствовать вообще ничего, – это лишь один из способов уйти от неприятных эмоций. Другой способ – притвориться, будто их нет, они не имеют значения или остались в прошлом, хотя на самом деле это не так. Это и есть эмоциональное притворство. Оно обычно проявляется в виде историй, которые мы рассказываем себе и другим, пытаясь объяснить, почему игнорируем или приуменьшаем свои чувства. «Это было не так уж плохо», – убеждаем мы себя. Или говорим себе: «Всё хорошо, ведь всё уже позади! Я справился (справилась) с этим!»

Мой пациент Марк приуменьшал значимость своих эмоций: «Прошло столько времени, что это уже не важно!»

Хотя Марку было около сорока пяти, он уже семь лет не работал, так как у него постоянно болела правая нога. Боль была настолько сильной, что Марку приходилось принимать 12 рецептурных препаратов, в том числе наркотическое обезболивающее перкоцет, средство против тревожности и даже антипсихотический препарат. Описывая своё состояние, Марк говорил, что боль ни на минуту не унималась, когда он лежал или сидел, но вот что любопытно – если он двигался, боль стихала.

Когда Марк говорил об этой боли, казалось, будто его с головой накрывает тёмная туча. Однако туча рассеивалась, стоило ему начать рассказывать о своей семье. Он был 18 лет женат на Николь, занимавшей пост исполнительного директора в международном развлекательном комплексе. У них росли двое детей: 11-летний сын и 14-летняя дочь. Он явно их обожал.

Однако я заметил перемены в его поведении после вопроса, не произошло ли что-то важное в его жизни семь лет назад – примерно в тот период, когда у него начала болеть нога. Он ответил почти сразу: «У нас с Николь тогда были трудности. Я стал подозревать, что у неё закрутился роман с кем-то из коллег».

Когда я попытался выяснить, что Марк чувствовал по этому поводу, он поспешил уйти от темы со словами: «Ничего особенного!» Я настаивал на ответе до тех пор, пока мужчина не признался: «Видите ли, я тоже отнюдь не безгрешен. Я тоже изменял первой жене, поэтому должен простить Николь, хотя она так ни в чём и не призналась. Но это было так давно, что уже не имеет значения. Я отпустил ситуацию, чтобы мы могли жить дальше».