Войдя в предупредительно раскрытую слугой дверь, Аня оказалась в начале огромного коридора, пересекающего весь дом. Комнаты, как и на первом этаже, располагались по обе стороны от главного прохода. Гостиная, куда ее сопроводил слуга, располагалась в самом конце. Анна вошла и обомлела.

Высокий, в два этажа, просторный зал напоминал сказочные дворцовые покои. Во всем доме царил роскошный, пряный дух Востока – чудовищная смесь персидской, индийской и египетской культур, но здесь он сконцентрировался особенно сильно. Высокий потолок украшали позолоченные лепные узоры, на обтянутых шелком стенах красовались причудливые маски, изящные живописные панно и овальные зеркала в богатых резных рамах. Невысокий камин из цветного мрамора был отделан роскошными бронзовыми накладками, полы сплошь устилали бухарские ковры. Большая люстра со множеством хрустальных подвесок, похожая на стеклянный одуванчик, свисала с потолка на коротких цепях. Когда на нее падали огненные блики от горящих в камине дров, подвески ослепительно сверкали. Обитые кожей кресла имели солидный вид и мягкие обтекаемые формы, а на огромный стол с искусно выполненной резьбой могли бы легко взгромоздиться три слона. И повсюду – живая зелень, покрытая экзотическими, ослепительно яркими цветами. Ничего подобного Анне видеть не доводилось. Зрелище более всего напоминало наркотические галлюцинации после курения гашиша. Хотя ни гашиша, ни наркотиков Аня даже не пробовала, но сейчас ей показалось, что наркотический бред выглядит именно таким образом.

Она не сразу обнаружила, что в комнате кто-то есть, настолько огромна была гостиная. От камина раздался шумный вздох, Анна повернула голову в ту сторону и отступила от неожиданности. Развалившись на мягком ковре, у камина лежала волчица, щуря на Анну желтые глаза.

– Проходите, Анечка, не стоит пугаться, Лаура вам ничего не сделает, – раздался бархатный, глубокий голос.

Только сейчас Анна заметила хозяина, который насмешливо разглядывал ее, сидя возле стола, сервированного к ужину. Анна насчитала три прибора, и поискала глазами третьего предполагаемого участника трапезы. Вместо одного она обнаружила сразу двоих. На изящной софе сидела Джала. Ее внешний вид сильно отличался от того, что Анна видела в саду. На ней было платье из серебристого шелка, настолько обтягивающее, что создавалось впечатление, будто женщину попросту выкрасили серебряной краской. Наряд выглядел несколько странно на фоне хорошенькой детской кроватки, в которой сосредоточенно сопел карапуз, наряженный в голубой комбинезончик с забавным вышитым мишкой на груди.

Лицо Джалы Анна видела впервые. Безусловно, женщина была очень красива: строптивый разлет бровей, жгучая южная красота и… странные глаза, глядящие с неподвижной напряженностью… чучела оленя в краеведческом музее. При появлении Анны Джала даже головы не повернула в ее сторону и не издала ни звука. Так же мало ее волновал и собственный сын, сидящий рядом и увлеченно собирающий пирамидку. Джала смотрела прямо перед собой, но вряд ли что-то видела.

Несмотря на полную отрешенность, именно Джала выглядела в обстановке тяжелой восточной роскоши наиболее органично. Персидская княжна, томящаяся в своих покоях.

– Садитесь, Анна, не стесняйтесь, – произнес Гиршман вкрадчивым голосом.

Вежливая фраза почему-то прозвучала нелепо, как грязное ругательство на церковной службе. Анна словно очнулась и посмотрела на хозяина. С его лица не сходила демонически-сладкая усмешка. Его словно забавляло напряжение, которое испытывали обе женщины. Впрочем, Джала выглядела настолько безучастной, что судить о ее чувствах было сложно.

В комнату неслышно вошел Голем и замер позади хозяина. В его глазах, как уже успела отметить девушка, обычно присутствовало скучающее выражение, но, когда он увидел Анну, его взгляд стал похож на взгляд аллигатора, которому слишком долго не везло с добычей. Такой взгляд не мог предвещать ничего хорошего, и Анна судорожно вздохнула, все еще не понимая, чего от нее хотят.

– Голема тоже не стоит бояться, – сказал Гиршман, словно прочитав ее мысли. – Мне кажется, вы немного оробели. Утром вы выглядели более бойкой.

– Меня смущает ваше приглашение, – ответила Анна и с неудовольствием отметила, что дышит не совсем свободно. – Зачем я понадобилась вам на семейном ужине?

– Ах вот что вас не устраивает! – растягивая слова, проговорил Гиршман. – Должно быть, киска предпочитает более интимную обстановку?

Анна покраснела и метнула затравленный взгляд в сторону Джалы. Та сидела все в той же напряженной позе, уставившись в пол. Если бы она при этом не поглаживала свою шею, то Анна сочла бы, что перед ней не живая женщина, а восковая кукла. Анна видела, что Джала словно находится под прессом, а ее муж пользуется любой возможностью, чтобы усилить нажим еще больше.

– Хотите что-нибудь выпить? – решил Гиршман сменить тему. – Пиво, кола или что-нибудь покрепче?

Анна не успела ответить, а Голем с неожиданной для такой горы мяса легкостью подошел к встроенному в стену бару, открыл дверцы, и Анна увидела такое количество спиртного, которому позавидовал бы шикарный ресторан. Большая часть бутылок содержала пиво, но, что интересно, среди них не было ни единой с этикеткой «Красный восход». Она невольно усмехнулась. Гиршман отреагировал мгновенно:

– Что поделать, продукт массового производства, рассчитанный на широкие массы, не всегда пригоден к употреблению. Приходится это признать, – и он развел руками.

– Вас, я вижу, не смущает то, что качество вашего продукта оставляет желать лучшего? – окончательно обнаглела Анна. Она просто устала бояться. Давая понять, что не намерена больше изображать перепуганного зайца, она, покачивая бедрами, прошла к столу и опустилась на стул, небрежно закинув ногу на ногу. В конце концов он сам пригласил ее. Если в их семействе приняты такие игры, она готова поиграть, раз уж ей не оставили другого выбора.

– Ваши упреки несправедливы. Я выпускаю то, что имеет реальный спрос, то, что хорошо продается. Делать деньги – занятие не из самых благородных, но есть и куда более порочные, – Гиршман усмехнулся. – Какое пиво вы предпочитаете?

– «Золотой фазан», темное, – ответила Анна, не сомневаясь, что напиток будет немедленно подан. И не ошиблась.

Голем немедленно поставил перед ней запотевшую бутылку и высокий бокал. Он ловко открыл крышку и перелил в бокал темную жидкость. Над краем поднялась шапка густой белой пены, но на скатерть не пролилось ни капли. Голем поставил бутылку рядом с Анной и вернулся к хозяину.

– У вас неплохой вкус, – одобрительно заметил Гиршман.

Анна неопределенно пожала плечами, отметив, что жене он ничего не предложил. Джала даже не подошла к столу, продолжая сидеть на своем месте рядом с ребенком. Волчица встала, лениво потянулась и снова улеглась возле камина.

– Вам что, пивка попить не с кем? – выразительно взглянув в сторону Джалы, спросила Анна, которой надоело ее двусмысленное положение. Единственное, что доставляло ей удовольствие от неожиданной вечерней встречи, – великолепное пиво, чуть сладковатое, в меру охлажденное, с насыщенным вкусом, но она предпочла бы пить его в одиночестве.