Тамара вышла в коридор, а через минуту возвратилась.

– Напрасно переживал. Свои…

В дверном проеме стоял мужчина сорока с лишним лет и самоуверенно смотрел сверху вниз на сидящего Уколова. Лицо черное, с красноватым отливом. По черным кудрям – стальная проседь.

Хозяйка отступила, разводя руками.

– Прошу знакомиться… Анатолий Семенович, адвокат. – И в сторону Уколова: – Илья Николаевич.

Она хотела сказать: «Осеменитель», но вовремя раздумала. Решетилов мог не понять шутки. Он и без того не хочет понимать. Стрижет глазами – того и гляди голова покатится к ногам.

Однако бывший мошенник улыбнулся, увидев бутылку с виски и рюмки.

– Хорошо живем… – проговорил, протягивая руку.

– Жизнь – хоть в бубен бей, – осклабилась Тамара. – За душой ни копейки… Директор обещал выдать сегодня, но обещанного у нас долго ждут. Слушай, Решетилов, дай взаймы до получки. Отдам! Как получу, так сразу и рассчитаемся. На хлеб денег нету…

Решетилов сел в кресло. Нога на ногу. Виски лакают, а хлеба нет. Кому эта гонит…

Тамара опустилась напротив. Гость Илья жался за крошечным столиком.

– Поговорить надо, – сказал Решетилов и посмотрел в сторону гостя. – Вопрос серьезный, требует взаимных усилий. Короче говоря, клиент сорвался, и шеф сильно расстроен.

– Какой? – спросила Тамара.

– Она еще спрашивает! – вслух удивился адвокат. – Тот самый! Фамилию называть не буду. Летчик-истребитель, который. Истрачено столько средств…

– Не смеши мои тапочки, Решетилов. Каких средств? Это мой муж. Ну!.. В больнице лежит теперь. При чем здесь фирма!..

– А при том, что на него имели виды. Возлагали надежды. Старались, а он ушел. Ты его упустила. Договор так и не подписали, а ведь он же бредил, что с ним договор заключен…

– Разберусь как-нибудь!.. Моя проблема! – огрызнулась Тамара, бросив взгляд в сторону Уколова.

Решетилов дрыгал от нетерпения ногой.

– Короче, мы тут с шефом прикинули… Если клиент сорвется – не выплыть нашему кораблю в бушующем поре…

Тамара ухмыльнулась – нашел тоже сравнение. Корабль! Челнок дырявый на самом деле. Сами втроем управляют – и они же еще угрожают. Заехали в пучину, и кто-то им виноват.

– Ладно, я что-нибудь придумаю, – решила она согласиться и взялась за бутылку: – Может, выпьешь?

Но тот отказался. За рулем.

– Сделал, что ли, машину?… А права?… Так и не выслали?

– По временным езжу… Скоро новые выдадут, а тот бандит наверняка куда-нибудь скрылся или запил.

– Какой он хоть из себя?… Высокий, говоришь?… Здоровый… Никогда таких в природе не видела. А ты-то куда смотрел. Тебе палкой по окнам колотят, а ты сидишь…

Достала из шкафа на всякий случай третью рюмку и наполнила все три. Кого ему бояться, адвокату! У него все гаишники знакомы и все начальники МРЭО. Та еще рыбина.

– Ладно… – Решетилов поднял рюмку. – Я поехал, а ты принимай меры.

Выплеснул в себя рюмку и захрустел апельсином, наливаясь на глазах краской. Поднялся. Кажется, все сказал. А этот, что рядом сидит, ни черта не понял. Хлопает глазами, как суслик. Так и должно быть в их фирме. У них не организованная преступная группа. У них фирма официальная.

– Где у тебя дочь? В деревню опять уехала? Ну, оставайтесь тогда, а я пошел. Проводи…

Тамара пошла за ним следом по длинному коридору.

У дверей замешкалась с ключом, и Решетилов быстро поймал ее двумя пальцами за нос.

– Голову отверну, если надумаешь мозг е…

Но вовремя остановился, убрав руку: из комнаты выглянул Уколов Илюша. Нашла себе тоже – ни уму ни сердцу. Отвернулся и вышел, хлопнув дверью. Буря, а не мужик. Опять с Гноевых что-то затеяли. А говорить не хотят. Лишь вокруг да около. Потому и мечтает Тамара собственную сделку провернуть.

Илья подошел сзади, обнял за плечи.

– Кто таков?…

– Ты же слышал. Адвокат…

– А на самом деле?

– Мошенник! – зло произнесла Тамара. – Тюрьма по нем плачет. Видал, как он поет?… Сделка у них сорвалась! Виноватых теперь ищут!.. И без меня не могут, козлы. Идем…

Они вернулись в комнату. Две других комнаты были закрыты и опечатаны. Квартира, как и все общежитие, готовилась под выселение для последующей приватизации.

Тамара закрыла дверь на ключ и бросилась на грудь Илье. Короче, выручай ее Уколов. Иначе крышка ей придет без него.

– Можно две таких квартиры купить в Новом городе, – сказала напрямую. – Вместо одной, что наклевывается у нее в центре…

Уколов сразу согласился: разве же можно от подобных предложений возражать, когда бабки сами в руки плывут. Прижать полудохлого старика не стоит никаких проблем. Подумают, сам задохнулся. Удивительно не то, что умер, удивительно то, как до сих пор в живых оставался.

– Я согласен, – вновь повторил. Подумал и вновь сказал задумчиво: – Существует проблема, мимо которой нельзя просто так пройти.

– Какая? – поспешно спросила Тамара.

– Оплата моей работы…

Удивительно: он считает это трудом. Тамара не могла не поморщиться. Ухватила себя за щеку – только бы не заметил.

– Ты имеешь ввиду, конечно, деньги? – выдавила она из себя.

– Ты правильно меня поняла…

– Но сейчас у меня нет!..

Тамара отпрянула, теряя к нему интерес, и отвернулась к окну.

– Сейчас никто не настаивает, – продолжил Уколов. – Но обычно выдают расписку… Этого будет достаточно.

Тамара улыбнулась. Расписка – никчемная бумажка, к тому же написанная от руки… Кто поверит «осеменителю»?! Даже в суде! Там нужны договоры!.. Нотариально заверенные…

Где у нее лежат все бумаги-то?… Подошла к шкафу, протянула руку и достала оттуда целый ворох бумаг. Села за столик и стала писать, поставив заглавие посредине.

Она задумалась. Сколько же ему пообещать? Указать небольшую сумму – Илюша может заподозрить в заведомом обмане. Скупость может сыграть злую шутку. Скупердяй платит дважды – не зря кто-то подметил. А не спросить ли ей об этом напрямую?

– Сколько ты просишь? – произнесла деревянным голосом.

– А сколько будет стоить половина дома? Я так понимаю, что ты можешь вообще ничего не получить. Так что думай сама. Тем более мы же с тобой всегда теперь будем вместе… Ты мне нравишься…

И Тамара продолжила писать: