Хюльда согласилась отработать дополнительную смену в выходные – с пятницы по воскресенье, потому что, во-первых, деньги лишними не бывают, а во-вторых, найти желающих провести летний уик-энд на работе оказалось непросто. Коллеги Хюльды – в большинстве своем мужчины – в это время года были заняты своими семьями, тем более что дни стояли погожие. Вот Лидур и обратился к ней с просьбой «спасти их» в выходные – мол, кому-то нужно поехать с семьей на дачу и все такое… Хюльда согласилась, впрочем, как и всегда. Однако она, вообще-то, об этом не жалела, несмотря на то что погода действительно стояла чудесная, а слабость и головная боль все никак не отступали. Ведь только так, уткнувшись носом в кипу бумаг на своем рабочем столе, ей было проще всего забыться. Забыть о Димме и Йоуне.

Судя по всему, уик-энд предстоял спокойный, и в этом были свои плюсы и минусы: с одной стороны, работы будет недостаточно, чтобы отвлечь ее от тяжелых мыслей, но с другой – Хюльда была сегодня в плохой форме.

В целом нынешний год оказался не из лучших. Неумолимо приближалась десятая годовщина самоубийства дочери, а в самом начале года умерла мать. Хюльда даже сама не ожидала, что смерть матери окажет на нее такое воздействие, ведь как ни крути, особенно теплых отношений между ними никогда не было. Возможно, причина этого крылась в том, что Хюльда провела первые годы своей жизни в детском приюте, – говорить об этом периоде мать отказывалась. И все же у Хюльды защемило сердце и она просто оцепенела, когда ей сообщили о кончине матери. Она даже взяла несколько выходных дней, чтобы погоревать о том, что осталась совсем одна. Одна на всем белом свете.

Александра

Близился вечер, и воспоминания о событиях предыдущей ночи потускнели. Несомненно, свою роль в этом сыграл и алкоголь. За обедом они пили красное вино, вновь и вновь поднимая бокалы за нее, словно подводя черту под прошлым. Казалось, между ними возникла негласная договоренность не упоминать о делах давно минувших дней и о ночном инциденте с Кларой и просто наслаждаться выходными в компании друг друга. Атмосфера в охотничьем домике стала более непринужденной.

Александра, в очередной раз наполнив бокалы, уселась напротив Клары. Они находились в кухне вдвоем – парни готовили барбекю снаружи. Конечно, «парни» уже превратились в мужчин, но Александра не сомневалась, что для нее они навсегда останутся парнями. Не все в этом мире подчиняется законам времени. Они обещали по-быстрому приготовить стейки на гриле, но что-то их задержало – видимо, увлеклись беседой, впрочем, как и Александра с Кларой.

– Знаешь, я все-таки думаю, что мы правильно сделали, приехав сюда, – сказала Клара.

– Согласна, классно, что мы снова встретились, – поддержала ее Александра.

– Нет… Я не совсем это имела в виду. – В голосе Клары внезапно зазвучали жесткие нотки. – Пора расставить точки над «и».

– Ты о чем? Какие точки?

– Многое остается недосказанным, Александра. Все эти годы мы замалчивали некоторые детали. Мне кажется…

Тут Александра заметила, что Клара уже изрядно набралась – ее взгляд стал рассеянным, а язык заплетался. Вино всегда оказывало на нее подобный эффект.

– Мне кажется, пришло время выяснить всю правду.

Бенедикт

– Как твоя мама? – спросил Бенедикт, стоя у мангала в ожидании, когда раскалятся угли.

Приготовление стейков затягивалось, но спешить было некуда. В их распоряжении был целый остров, и уезжать они пока не собирались. План состоял в том, чтобы как следует выспаться в воскресенье, а потом связаться с родственником Бенни, чтобы тот отвез их обратно на Хеймаэй к тому времени, когда будет отходить паром на большую землю.

Бенедикт, конечно, знал, как сложилась судьба матери Дагура, хотя они и нечасто обсуждали эту тему. События десятилетней давности сказались на ней больше, чем на ком-либо другом. Дагур был надломлен, но не сломлен, а вот его мать так и не смогла оправиться от потрясения. Уже несколько лет она жила в лечебнице, и как-то, откровенничая с Бенни, Дагур сказал, что мать окончательно махнула на себя рукой. Врачи не обнаружили у нее никаких отклонений в плане физического здоровья – она просто отстранилась от рутины обычной жизни и закрылась в себе. Это было, конечно, несправедливо по отношению к Дагуру, которому пришлось становиться на ноги без всякой поддержки.

– Мама?..

Дагур задумался. Он сидел на террасе, прислонившись к стене дома. Казалось, в этот погожий вечер он был спокоен и расслаблен, но Бенедикт знал по опыту, что, когда речь шла о Дагуре, впечатление могло быть обманчивым – он редко выставлял свои эмоции напоказ.

– Да в общем-то, все по-старому. День на день не приходится – бывает, что она открыта к общению, а бывает… ну, будто выпадает из реальности. Я так до конца и не понял, что с ней происходит, но именно так обстоят дела. Это просто надо принять как данность. А твои родители как?

– О, все так же любят покомандовать. Я-то думал, они удовольствуются тем, что я поступил на инженерный и забросил мечты о том, чтобы стать художником… Так ведь нет! Теперь им нужно, чтобы я перестал возиться с компьютерами и пошел работать в банк, как ты. – Он рассмеялся.

– Ты наверняка смог бы построить прекрасную карьеру в банке, Бенни, ты гораздо смышленее меня. Но я тебе, честно говоря, завидую – за твоим бизнесом будущее. Все только и говорят о том, как быстро развиваются компьютерные технологии… И ты наверняка заработаешь на этом деле немалые барыши.

Бенедикт кивнул. Так-то оно так, но особого энтузиазма он не испытывал. Его засосала рутина, выбраться из которой было невозможно. Да и своих компаньонов он не мог подвести. Будь его воля, он бы послал бизнес ко всем чертям и поступил в художественное училище хоть завтра – ради нее. Однако он отдавал себе отчет, что никогда так не сделает.

– Ну, вроде как готово… – сказал он, глядя на скворчащие на мангале стейки и избегая смотреть Дагуру в глаза.

После небольшой паузы тот почти шепотом произнес:

– А я переезжаю. Скоро.

– Переезжаешь?

Бенедикт был удивлен. Он не мог представить себе Дагура где-то еще, кроме как в старом таунхаусе в Коупавогюре. Там он вырос, и там жила его семья, от которой, правда, ничего не осталось. По сути, Дагур был совсем один. И дом наверняка был слишком большим для него, да и связанные с ним воспоминания были не из приятных.

– Да, думаю, пришло время. Как ты считаешь?

Бенедикт не привык к подобной откровенности со стороны своего приятеля. Ему хотелось спросить, какова была реакция матери Дагура, но он не решился.

– Ну да, давно пора, – ответил он. – Тебе нужно найти квартиру поменьше и поближе к центру. Поживи для себя. Ты собираешься продать свое нынешнее жилье и купить другое? Или будешь снимать?