Конечно… Конечно поздно…

И все же…

– Все в порядке. – Она ждала, надеясь, что он не отпустит ее рук, но он их все-таки отпустил и вновь повернулся к Кларе.

– Ты серьезно? – спросил он. – Ты полагаешь, что видела ее? Тебе наверняка приснился кошмар.

– Я серьезно, – ответила она не терпящим возражения тоном. – Я ничего не полагаю. Я видела ее! Она была здесь!

Дагур покачал головой.

– И чего же она хотела? – спросила Александра, решив, что их беседа выйдет на новый виток, если она подыграет Кларе.

– Не знаю, чего она хотела… – Потом Клара добавила: – Какой-то справедливости… Как всегда.

Дагур отреагировал немедленно:

– Справедливости?

Клара кивнула.

– Ты хочешь сказать, что… или… она имела в виду… что кто-то другой сделал это… то есть ты имеешь в виду…

Ему никак не удавалось найти нужные слова. Александре даже стало его жалко – она и представить себе не могла, как бы повела себя на месте Дагура в столь неоднозначной ситуации.

Клара молчала.

– Это наверняка был дурной сон, и не более того, – наконец произнес Дагур. – Нам просто нужно расслабиться и выпить чего-нибудь успокоительного.

Дагур предложил им спуститься на кухню. Они расположились там за старым деревянным столом. Александра сидела напротив Клары, но старалась избегать ее взгляда, который по-прежнему был каким-то потерянным и отрешенным. Поэтому она стала смотреть в окно, на окрашенный в цвета летней ночи пейзаж с громоздящейся на фоне безоблачного неба скалой Хеймаклеттур.

– Я сварю кофе, хотите? – спросил Дагур, а потом добавил: – И куда только Бенни запропастился?

Александра кивнула:

– Кофе – это как раз то, что нужно. – Она понимала, что после случившегося ей все равно не уснуть. – А ты не слышал, как он встал?

– Нет, не слышал. Вечно так с нашим Бенни. Спал-спал, и вдруг ему приспичило куда-то пойти посреди ночи. Ну зачем, скажите на милость?

Александра почувствовала мимолетное сожаление из-за того, что ее сон был так беспощадно прерван. У себя на ферме она вставала ни свет ни заря – дети будили ее лучше всякого будильника, – поэтому она надеялась, что за выходные на острове сможет наконец отоспаться. Однако вернуться наверх теперь и оставить Дагура наедине с Кларой казалось ей не совсем правильным, да и Бенни, как назло, куда-то подевался. К тому же уснуть снова ей вряд ли удалось бы, слишком уж ее напугали стенания Клары и ее рассказы о привидениях. Отсутствие Бенни тоже ее беспокоило. Где же он может быть?

Все эти мысли крутились в голове Александры, пока она ждала кофе. Наконец Дагур поставил на стол древний кофейник, который, однако, превосходно справился со своей задачей – кофе был отменный.

Сделав несколько глотков, Клара, казалось, ожила.

– Простите, не знаю, что на меня нашло, – наконец сказала она, прервав тишину.

– Не стоит извинений, – ответил Дагур в своей обычной дружелюбной манере. Александре он всегда казался рассудительным человеком, у которого есть ответ на любой вопрос. – Все в порядке, как в старые добрые времена, – добавил он. – Полуночничаем и выпиваем, пусть на этот раз только кофе.

– Думаю, я все же постараюсь еще поспать, – сказала Клара. – Простите, что разбудила вас.

– А я схожу поискать Бенни, все равно уже почти утро. Прогноз погоды на сегодня хороший, поэтому в обед можем устроить барбекю, – бодро сообщил Дагур, чтобы окончательно развеять повисшую в доме тягостную атмосферу.

Клара уже поднялась со своего места:

– Спокойной ночи, ребята.

И она отправилась наверх.

– Я пойду с тобой, – сказала Александра, когда Клара ушла.

– Со мной?

– За Бенни. Хорошо?

– Ну конечно. Нам в любом случае нужно исследовать остров – когда еще мы сюда попадем?

Дагур

В ночном воздухе висела прохлада, а окрестности завораживали своей красотой. Выходя из охотничьего домика, Дагур понятия не имел, куда им идти в поисках Бенни, – в свое время тот рассказывал ему, что требуется от трех до четырех часов, чтобы обойти весь остров. Как и раньше, им пришлось пробираться через высокую траву, однако теперь различать тропинку было сложнее.

Александра вызвалась сопровождать его, и ему вдруг показалось, что он перенесся на десять лет назад. В те времена она всегда ходила за ним по пятам, хотя он не испытывал к ней особого интереса, несмотря на ее привлекательную внешность и добрый нрав. А потом она исчезла из его жизни – переехала на восток страны, и на этом все закончилось. Иногда Дагур задавался вопросом, могла ли их юношеская дружба перерасти в нечто большее, сложись все иначе.

– Ты знаешь, куда идти? – спросила Александра чуть ли не шепотом.

– Может, к тем скалам, что Бенни вчера показывал? Как думаешь?

Мысли Дагура были заняты Кларой. Она сказала, что снова ляжет спать, но он сильно сомневался, что ей хоть на минуту удастся сомкнуть глаза. Что же все-таки произошло?.. Жуткий крик Клары разбудил его посреди ночи, и у него перехватило дыхание. Ему почудилось, будто это его покойная сестра пытается докричаться до него с того света… Вероятно, именно такой крик испустила она на пороге смерти… Однако, проснувшись окончательно, он стал рассуждать здраво и немного успокоился.

Дагур надеялся, что ночное происшествие с Кларой – это просто случайность, которая больше не повторится. Новая непривычная обстановка часто выбивает людей из колеи, убеждал он себя.

Окруженные великолепным пейзажем, они с Александрой почти всю дорогу молчали, словно боясь нарушить всепоглощающую таинственную тишину, которая царила на острове в этот предутренний час.

Как ни парадоксально, но даже среди этих великолепных просторов Дагура не оставляло чувство, которое было сродни клаустрофобии.

Меж пучков высокой травы они продолжали свой путь к скалам. Дагур шел на несколько шагов позади Александры.

– Смотри, – вдруг сказала она, остановившись как вкопанная и указывая на что-то впереди.

Хюльда стояла у могилы. Кладбище отличалось от тех, которые она посещала у себя на родине в Исландии. Она часто приходила на могилу Диммы, после смерти которой минуло десять лет. Йоун пережил дочь на два года.

А теперь Хюльда стояла у могилы своего отца.

Вот, значит, где покоится Роберт – человек, которого она искала всю свою жизнь, но потерпела фиаско. Нет, она, конечно, нашла его, только слишком поздно. Она опоздала на пять лет.

Не задержись ее мать на этом свете на пять лет дольше, все могло сложиться иначе. Если бы Хюльда могла выбирать, она, скорее, предпочла бы провести год, месяц или хотя бы день со своим отцом, чем эти пять лет с матерью. Она узнала бы, что он за человек, как улыбается, разговаривает… Она и сама рассказала бы ему о своей жизни, о Димме. Все эти годы и десятилетия отец был для нее чуть ли не мифическим существом, раз и навсегда очаровавшим ее мать, которая неизменно говорила о нем с трепетом. Хюльда была плотью от плоти этого человека со всеми своими достоинствами и недостатками, талантами и пороками.