– Ник, ты прячься с той стороны лестницы, а я спрячусь с этой. Вдвоем мы этого Лысого сразу сунем мордой в пол!

Но Никита оттолкнул мою руку:

– Почему ты не хочешь с ним просто поговорить?

– Потому что он маньяк! Чего ждать от ненормального?

– По-моему, он как раз нормальнее многих. Я в этом участвовать не буду. – Никита посмотрел на меня очень странно, повернулся и зашагал к нашей временной стоянке.

Конечно, обидно, но я справлюсь и без помощников. Перехватываю пистолет так, чтобы ударить рукояткой, как кастетом, с твердым намерением огреть Лысого по затылку раньше, чем он сообразит, что случилось. Скользнула вправо, за лестницу, слилась с темнотой и стала ждать…

…Когда я появилась у тлеющего костерка, даже Дан подскочил и присвистнул:

– Ого! Как ты ухитрилась его загарпунить?

Я оглянулась на своих пленников: Лера и парнишка изрядно отстали, потому что волочили по галерее куртку охранника, на которой лежал Лысый Алекс. Парень он крупногабаритный, так что продвигались ребятишки медленно.

Лысый начал приходить в себя, скривился от боли и застонал так, что младшенькие выпустили куртку из рук и отскочили в разные стороны.

– Ой! А вдруг он ка-а-ак встанет?

– Не встанет, я ему связала ноги ремнем.

– Аня, что у него с рукой?

– Когда он умрет?

Могу только плечами пожать:

– Не знаю.

С руками действительно сложно.

Пока Лысый не пришел в себя, я привязала здоровую руку шарфом к телу. Но к той, что была изувечена ожогом, так и не решилась прикоснуться. На нее даже смотреть страшно: рукав на крутке был неровно обрезан, рану пытались перевязать подручными средствами, но получилось еще хуже. Пузыри, вздувшиеся на месте ожогов, лопнули и превратились в глубокие открытые раны, сверху налипли и присохли куски ткани. Весь этот кошмар обветрился, покрылся пылью и сочился сукровицей. Думаю, маньячить после такой травмы он еще долго не сможет.

Зачем заставлять человека мучиться? Я выпотрошила пакет экстренной помощи, который достался нам вместе с амуницией охранников, нашла там пару шприцев с обезболивающим. Взяла один и всадила в предплечье над ожогом. Намочила тряпку и шлепнула ему на лоб. Наверное, стыдно и глупо признаваться, что я помогаю ему ради собственного любопытства. Мне очень важно поговорить с Алексом. Наверняка он знает что-то важное, если охрана пыталась его убить. И еще – при случае расспросить о своем давнем знакомом, хочу услышать, что он знает про Данилу…

Лекарство подействовало быстро. Лысый приоткрыл один глаза, заерзал на полу, попробовал сесть. Свитер у него съехал, стала видна татуировка на шее: несколько рядов колючей проволоки изображены так, что кажутся объемными. Острые железные шипы впиваются в шею почти по-настоящему – жуть какая!

Я невольно пододвинулась к Дану:

– Ты уверен, что Алекс – маньяк?

– Да, я – Маньяк! – откликнулся сам Алекс, в темноте сверкнули ровные белые зубы. Мы затихли. Он хмыкнул. – Че сразу напугались? Маньяк – мой ник в Сети.

– Ты хакер? – радостно взвизгнул Лешка.

– Угу. Типа того.

Я тоже посмотрела на Лысого с уважением – все же не каждый день удается треснуть по затылку настоящего, живого хакера. Даже в нашем насквозь криминальном десятом сегменте хакеры что-то вроде легенды. Они обитают в той приграничной области, где заканчивается обыденность и начинается запретная зона, в которой не действуют правила и законы ВЭС.

Мир хаоса и беззакония, из которого есть всего два пути – в тюрьму или на кладбище. Темный мир, который выплескивает на обжитую территорию сегментов контрабандные никотиновые сигареты, сладости с зашкаливающим за установленные нормы гликемическим индексом[3], кофеинсодержащие напитки, фальшивые жетоны, незарегистрированные переговорные устройства, автоматические пистолеты, психотропы, жиросжигающие таблетки и даже клонированные органы для пересадки. В этом мире продолжают использовать запрещенную Сеть – информация похищается, продается и покупается не хуже любого другого товара.

Раньше я считала, что такой мир – всего лишь легенда, но когда мама заболела, мне пришлось нырнуть в него с головой. В конце концов этот мир вытолкнул меня на Полигон и превратил в игрока. Получается, у меня с Лысым хакером много общего…

Лешка устроился на полу рядом с Лысым.

– Правда, в Сети можно все-все узнать?

– Можно, если подключиться к правильной базе данных.

– Зачем ее было вообще запрещать – Сеть?

– Затем, чтобы всякие умники уроки не списывали! – рассмеялась я.

По моему скромному мнению, от Сети еще меньше пользы, чем от учебы в школе или чтения книжек. Ну, допустим, ты узнал, что было лет сто назад, что происходит за сто тысяч километров или в соседнем доме – много это тебе поможет в жизни? Ничем не поможет: теплее, светлее, сытнее не будет. Например, своровать бензин или ящик шоколадок и продать на черном рынке – плохо, но объяснимо. Вот умудряться воровать и продавать информацию, штуку более невесомую, чем гелий в воздушных шариках, как делают хакеры, – настоящее мастерство!

С опаской мы развязали Лысого и даже налили ему попить тепленькой водички с печеньем. Он проглотил галету, облизнулся и объяснил:

– Формально Сеть никто не запрещал, сама по себе она вообще не существует. Запретили только компьютеры и прочие гаджеты, якобы они потребляют слишком много энергии. Кризис, надо экономить – и все дела. Но видал я старые компьютеры, на помойках находил, выкупал у старичков, старушек, которые их попрятали во время изъятий. Не так много электричества там надо. Думаю, эту байку про экономию придумали ради контроля над информационными потоками. Кто владеет информацией – владеет миром!

– А кто торгует информацией – сидит в тюряге, – хмыкнул Дан.

– Профессиональные риски, – поморщился Лысый и повернулся к Дану: – В каждом деле свои риски. Вот ты, профессиональный шулер, должен в людях хорошо разбираться, но серьезно считал меня за маньяка…

Хотя глаза немного привыкли к темноте, лиц все равно не разглядеть, но голос Дана не дрогнул и звучит вполне естественно.

– Охранники всякое про тебя говорили, что ты конвойного загрыз и все такое…

– Загрыз? – дружно ахнули мы.

У меня даже ладони вспотели – я сразу вспомнила гору костей, на которую мы с Ником наткнулись в темной нише, и ледяная тревога снова подступила к горлу.

Алекс в раздумье почесал лысую голову:

– Да не загрыз я его! Просто сильно укусил. Потом лбом боднул, он грохнулся на пол. Допускаю, что он ударился, расшиб голову и умер…