Дед вздыхает и осторожно снимает с плеч руки Артура.

— Конечно, я все слышал, мой мальчик, но… Никто еще никогдане выбирался живым из темниц Некрополиса! Никогда! — печально добавляет он.

— А вот это мы еще посмотрим! А пока скажи мне хотя бы,помнишь ли ты, где спрятал клад?

Арчибаль печально опускает голову, словно собака, упустившаядобычу.

— Клад в тронном зале Ужасного У. Он сидит на нем.

— Ничего, недолго ему осталось сидеть! — восклицает Артур,чувствуя, как к нему постепенно возвращаются былые силы и изобретательность. —Селения отправилась разобраться с Урдалаком, и насколько я ее знаю, от неготолько пух и перья останутся!

В запальчивости он опять произносит запретное имя.

При звуке этого имени, того самого, что всем приноситнесчастье, Барахлюш просыпается и вскакивает на ноги. Так быстро разбудитьюного принца Артур вряд ли сумел бы даже пинком.

Арчибальд чертит в воздухе знак креста, стремясь отвестибеду, которую сулят звуки имени монстра. Но непоправимое уже случилось. Онопроизнесено. И беда не замедлила явиться.

Дверь темницы открывается, и в камеру к оторопевшим узникамвталкивают Селению. Не удержавшись на ногах, девочка растягивается на полу.

Страж быстро запирает дверь, и караул удаляется.

Артур бросается к Селении и помогает ей подняться. Онизвлекает из кармана случайно завалявшийся там платок и вытирает ей испачканноелицо. Потом тем же самым платком стряхивает пыль с ее растрепавшихся волос.

Нельзя сказать, чтобы от забот Артура Селения сталазначительно чище, однако она вполне оценила его внимание и благодарноулыбнулась ему.

Тем более, что для шуток сил у нее сейчас нет.

— Все пропало, — отряхнувшись, тихо произносит она. — Мне неудалось выполнить задание.

Никогда еще Артур не видел принцессу такой растерянной ибеспомощной. Оказывается, сердце ее сделано не из железа, да и броня приближайшем рассмотрении тоже оказывается не столь уж прочной.

— Все пропало, — повторяет она и, усевшись на пол, начинаетплакать.

Вооружившись все тем же платком, Артур осторожно вытираетбегущие по щекам принцессы слезы.

— Раз мы живы, значит, ничего не потеряно! Просто надособраться с мыслями и что-нибудь придумать! — ободряет он ее. И хотя у негосамого на душе кошки скребут, он готов на все, лишь бы она перестала плакать.

Наверное, Селения услышала его молчаливую просьбу: онаперестает плакать и с удивлением смотрит на него. Оптимизм Артура, похоже,заразил и ее.

Нет, решительно она сделала удачный выбор. Артур не простовежливый и великодушный, он еще храбрый и упорный, готов довести любое дело доконца. Все эти качества делают его достойным звания принца. Селения благодарноулыбается мальчику, и тот от радости заливается краской. Но в полумраке темницыникто не заметил, что он покраснел, как помидор.

Приходится признать, что стоит Селении взглянуть на вас, каквесь остальной мир внезапно перестает существовать. Она словно горячий очагпосреди холодной тундры, зонтик посреди раскаленной пустыни, чесалка с ручкой,когда сильно чешется спина.

Артур смотрит на Селению и чувствует себя свалившимся вкостер снежным комом, медленно тающим от жарких языков пламени. Голова у негокружится, он решительным шагом подходит к прекрасной принцессе и уже собираетсяпоцеловать ее… как между ними, словно чертик из коробочки, возникает шустрыйБарахлюш.

— Простите, голубки мои… я не хотел вам мешать, но… полагаю,что, несмотря на необычную ситуацию, следует соблюдать традиции и протокол, —назидательно говорит он.

Слова братца возвращают принцессу к жизни: она мотаетголовой, словно стряхивая с себя неведомые чары, вскакивает на ноги ипринимается отряхивать одежду.

— Черт возьми, на этот раз брат прав! Где только была мояголова? — ворчит она.

Она — настоящая принцесса, и поэтому ей не надо объяснятьважность протокола и традиций.

Растерянный, Артур чувствует себя щенком, потерявшим мячик.

— А… какие традиции?.. — растерянно спрашивает он.

— Традиции наших предков! Все они записаны в протоколе, икаждая свадьба должна проходить согласно протоколу! — отчеканивает принцесса.

— После того, как принцесса поцелует своего жениха, должнапройти еще тысяча лет, по истечении которых она имеет право подарить ему второйпоцелуй, — цитирует принцесса. Она знает протокол наизусть, ведь это входит вее обязанности. — Желание влюбленных начать совместную жизнь должно бытьподвергнуто испытанию. Второй поцелуй бывает более долгим и имеет особуюценность, ибо только то, что даруется нам крайне редко, имеет для нас значение,— назидательно добавляет она, окончательно изничтожив несведущего в вопросахпротокола Артура.

Мальчик совершенно подавлен суровостью минипутского этикета.

— Но… а как же… да, конечно, — бормочет он, кивая. Но ничегоне поделаешь, придется ждать еще тысячу лет.

Внезапно дверь темницы со страшным скрежетом распахивается ина пороге появляется Мракос. Он любит обставлять свои появления шумом игрохотом. Но еще больше ему нравится выступать в роли театрального злодея,который всегда появляется не вовремя и расстраивает планы положительных героев.

— Ну, как тут у вас, не слишком жарко? — небрежноинтересуется он и, отломив свисающую с потолка сосульку, засовывает ее в рот.

Острая сосулька напоминает кинжал, и у Артура так и чешутсяруки вонзить ее в грудь мерзкого нахала.

— Климат просто восхитительный, — бодро отвечает Селения,хотя в душе ее кипит гнев.

— Отец устраивает небольшой праздник в вашу честь. Вы будетеего почетными гостями! — торжественно объявляет Мракос.

Любую фразу своего командира осматы встречают подобострастнымсмехом. Еще никому не удавалось вырваться из ловушек, которые мастерскиустраивает У, и приглашенные это прекрасно знают. А потому не ждут отуготованного им зрелища ничего хорошего.

Артур шепчет на ухо Селении:

— Надо бы устроить заварушку. В пылу драки кто-нибудь из наснаверняка сможет удрать.

— Вы что-то хотите сказать, молодой человек? — интересуетсяМракос. Выполняя отцовские наставления, он старается быть вежливым и бдительнымодновременно.