Он спрашивал себя: сможет ли его разум существовать в теле без чувств? Готов ли он променять жизнь, полную сражений, на жизнь, где единственной битвой будет битва с самим собой? Терпеть все лишения, чтобы прожить еще один день…

Нет. Это было выше его сил.

К тому времени Хакская война закончилась — вернее, ее закончили джедаи, а калиши все еще пожинали бурю. Их мир лежал в руинах, а Республика не обращала внимания на их призывы к справедливости и проведению беспристрастного расследования.

Члены Межгалактического банковского клана, всегда ищущие возможность для выгодного вложения капитала, предложили Кали сомнительный вариант спасения. Они были готовы поддержать планету финансами и взять на себя ее ошеломляющие долги, если Гривус согласится работать на клан. Их установки «Огненный град» мастерски доставляли клиентам, не выполняющим обязательств, «напоминания об оплате», а грязной работой занимались дроиды-убийцы серии IG. Но «Огненные грады» надо программировать, IG опасны и непредсказуемы, а убийства вредны для бизнеса.

Клану нужен был кто-то с талантом к устрашению.

Чтобы спасти свой мир и вновь прикоснуться к той жизни, которую он знал как воин, стратег, предводитель армий, Гривус принял предложение. Договор взялся выполнять лично председатель МБК Сэн Хилл. И все же Гривус не испытывал гордости за свое решение. Выбивание долгов было слишком далеко от военного искусства. Он вступил на поле битвы, принадлежавшее тем, у кого нет принципов, тем, кто так привязан к своей собственности, что страшится смерти. Но работа на МБК приносила пользу Кали. И прежняя грозная слава Гривуса не могла потускнеть.

И вот — авария челнока. Крушение. Несчастный случай…

Он приказал своим горе-лекарям вытащить его из бакта-камеры. Он был готов принять смерть в атмосфере или в вакууме глубокого космоса, но не в этой жидкости. В тени срубленных деревьев, которые должны были стать его погребальным костром, он то приходил в сознание, то вновь терял его. Именно тогда к нему во второй раз явился Сэн Хилл — и на уме у банкира явно был какой-то план. Этот вывод был очевиден даже для того, кто едва мог держать голову прямо.

— Мы можем спасти вам жизнь, — прошептал тощий как палка Хилл в здоровое ухо Гривуса.

Другие обещали то же самое. Он представил себе дыхательные аппараты, парящую платформу, а вокруг — устройства для поддержания жизни. Но Хилл развеял опасения:

— Ничего подобного. Вы будете ходить, вы будете говорить, вы сохраните свои воспоминания — свой разум.

— Разум у меня есть, — сказал Гривус. — У меня нет тела.

— Бо́льшая часть ваших внутренних органов так повреждена, что их не восстановят даже лучшие хирурги, — продолжал Хилл. — И вам придется от многого отказаться — помимо тех лишений, которые вы уже испытали. Вы больше не будете знать плотских радостей.

— Плоть слаба. Достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять это.

Ободренный этим замечанием, Хилл в цветистых выражениях поведал о джеонозианцах: о том, как они подняли технологию производства киборгов на уровень искусства, и о том, что будущее науки — за соединением жизни и машинных технологий.

— Возьмем боевых дроидов Торговой Федерации, — сказал Хилл. — Их мозг соответствует их задачам. Протокольные дроиды, астромехи, даже дроиды-убийцы — все они нуждаются в программировании и частом техобслуживании.

Два слова привлекли внимание Гривуса — «боевые дроиды».

— Назревает война, и для фронта потребуется много дроидов, — сказал Хилл достаточно громко, чтобы его услышали. — Я не осведомлен о том, когда она начнется, но, когда этот день придет, она затронет всю Галактику.

Это возбудило любопытство. Гривус спросил:

— А кто начнет войну? Банковский клан? Торговая Федерация?

— Некто более могущественный.

— Кто?

— В свое время вы с ним встретитесь. И будете потрясены.

— Тогда зачем я ему нужен?

— В любой войне есть предводители и есть командующие.

— Ему нужен полководец для армии дроидов.

— Вернее, живой полководец.

Вот так он подпустил джеонозианцев к своим останкам — и позволил соорудить для них дюраниевую и керамическую оболочку. Его восстановление было долгим и мучительным. Привыкание к себе новому и во многом более совершенному было еще мучительнее и дольше. И только после того, как Гривуса торжественно вручили графу Дуку, началось его настоящее обучение. При помощи джеонозианцев и членов Техносоюза он уже познал изнутри мир дроидов. Теперь при помощи Дуку — Дарта Тирануса — он познал изнутри мир ситхов.

Тиранус лично учил его технике боя на световых мечах. Всего за несколько недель он превзошел всех прежних учеников Тирануса. Этому, разумеется, способствовало несокрушимое тело, подобное корпусам боевых дроидов кратов. А еще — высокий рост. Кристаллическая электроника. Четыре хватательные конечности…

Во сне он вспоминал свою прежнюю жизнь.

На самом деле он не видел снов — сны видят, когда спят, а генерал Гривус никогда не спал. Вместо этого он на короткие периоды времени впадал в состояние покоя в коконообразной каюте, сооруженной конструкторами его тела. Пока он был внутри, он мог иногда вспомнить, каково это — жить. И пока он был внутри, его не беспокоили — за исключением чрезвычайных обстоятельств.

Помещение было оснащено дисплеями, соединенными с устройствами, которые следили за состоянием «Незримой длани». Но Гривус был осведомлен о проблеме еще до того, как информация о ней выводилась на дисплеи.

Когда он вышел из каюты и поспешил на мостик крейсера, к нему присоединился дроид, который доставил последние донесения.

Не успел флот сепаратистов выйти из гиперпространства у Белдерона, как был атакован — и не ничтожными силами самообороны планеты, а боевым соединением Республики.

— К флотилии стягиваются звенья истребителей, — доложил дроид. — Крейсеры, эсминцы и прочие корабли основного класса выстроены щитом над ночной стороной Белдерона.

В коридорах ревели сирены, и канониры — дроиды и неймодианцы — спешили на боевые посты.

— Прикажите кораблям поднять щиты и построиться позади флагмана. Авангарду — оттянуться на защиту основного флота.

— Слушаюсь, генерал.

— Нужно уменьшить площадь поражения. Положить корабль на правый борт и переориентировать щиты! Выпустить все звенья три-истребителей и подготовить все батареи левого борта для продольного огня.

Крейсер сотряс первый взрыв, и Гривус схватился за переборку.

— Мы в пределах досягаемости республиканских эсминцев, — доложил дроид. — Повреждений нет. Эффективность щитов — выше девяноста процентов.

Гривус ускорил шаг.

Над тактической панелью на мостике развернулась голограмма сражения в режиме реального времени. Гривусу потребовалось лишь мгновение, чтобы оценить расположение республиканских кораблей и эскадрилий истребителей. Боевое соединение, собранное из шестидесяти кораблей основного класса, было недостаточно велико, чтобы разбить флот сепаратистов, но его объединенной огневой мощи хватало, чтобы защитить жалкий Белдерон.