— Ступайте, — тихо произнес старейшина.

Сглотнув, я резко выдохнула, после чего, не давая самой себе шанса отказаться, быстро пересекла небольшое помещение и переступила мерцающий порог. Потом остановилась и, обернувшись, выдавила:

— Спасибо вам.

— К сожалению, это единственное, чем мы могли помочь, — печально раздалось в ответ. — Прощайте, Элена.

Дверь закрылась.

Короткий, в три шага «тамбур» вывел меня… на дно колодца. Другого подходящего определения этому месту я не нашла. Ну а как еще назвать круглое, всего несколько шагов в диаметре, помещение, стены которого уводят ввысь, а потолок и вовсе отсутствует? Задрав голову, я увидела где-то далеко-далеко наверху маленький пятачок голубого неба.

Колодец — он колодец и есть. Только пол густо испещрен какими-то символами, а в хрустальных стенах то тут, то там встречаются вкрапления интенсивно сияющих ультрамарином кристаллов. Интересно, кстати, чего это они так светятся? Радиоактивные, что ли?

Сознание с трудом верило в возможную магическую суть этих камней, зато теорию о радиации ухватило как ясную и наиболее вероятную. А что, логично: ведь тогда получается, и изменения, которые тут с людьми происходят, — обычная мутация. Местные все мутируют нормально, а у пришедших из нашего мира, видимо, что-то с генами не то. Вот мутации и неудачны.

Хм, что-то не о том я думаю.

Мотнув головой, я постаралась сосредоточиться и вновь вспомнить все, о чем говорил сэр Аскенвальд. Ключевыми требованиями при общении с непонятным светлым источником, судя по его словам, являлись чистый дух и помыслы, а также хорошее настроение. Насчет помыслов вопросов не возникало: я просто хотела выжить, и все. Вроде бы ничего преступного в таком желании нет. Настроение… ну, встречать возможную гибель с радостью — это, конечно, проблематично. Но хотя бы само требование звучало понятно. А вот с внутренней чистотой возникли проблемы, ибо я и понятия не имела, что конкретно подразумевал старейшина.

Верующей я никогда не была, но и грехов тяжких за мной не значилось, вроде бы. А вообще, вряд ли в этом мире распространено христианство, так что понятия о грехах и внутренней чистоте, скорее всего, другие. Учитывая аскетичность этих светлых, наверное, больше подошло бы сравнение с йогами или тибетскими монахами.

Придя к этой мысли, я несколько раз глубоко вздохнула и на всякий случай села, скрестив ноги. Настроение… чистота…

Сердце стучит все сильнее, спокойствие удерживать все сложнее. В голове бьется единственная мысль: когда уже пробудится источник?

В поисках ответа я еще раз огляделась и подняла глаза вверх, туда, где просматривался кусочек неба. Солнечные лучи уже достаточно низко спустились по шероховатым хрустальным стенам, вспыхивая на гранях радужными переливами. Ничего более красивого я не видела ни разу в жизни. Самое настоящее волшебство, оторваться от созерцания которого не было ни сил, ни желания. Представляю, как красиво здесь будет, когда солнце встанет прямо над колодцем!

Постепенно радужное сияние добралось до самого низа и едва коснулось пола, стены разом полыхнули, да так ослепительно ярко, что я зажмурилась, силясь уберечь зрение.

Одновременно тело внезапно онемело, а по коже пробежали сотни иголочек. Неужели?..

Мысль так и не оформилась до конца, прерванная обжигающей болью в груди, и я закричала. С этим криком волна дикого, невозможного жара прошла по телу, буквально сводя меня с ума. В этом безумии внезапной вспышкой вспомнились собственные рассуждения о мутациях, а потом почему-то кино про человека-паука. И я расхохоталась.

Падая на пол и содрогаясь в конвульсиях, я смеялась над собственной глупостью и доверчивостью, которые привели меня сюда, над надеждами, о которых теперь никто и не узнает. Над тем, что была слишком принципиальной и в моей жизни так никогда и не будет мужчины…

Внезапно все исчезло, столь же неожиданно, как и началось. Свет погас, а я, ослепшая, на грани обморока, лежала на хрустальном полу и глотала ртом прохладный воздух. Тело, помнящее недавнюю боль, била крупная дрожь.

Что случилось? Все на самом деле закончилось или будет продолжение?

Сжавшись, я боялась даже шелохнуться, но прошла минута, другая, еще несколько, но ничего больше не происходило. Я уже и отдышаться успела, и недоверчиво открыла слезящиеся глаза, а потом решилась даже сесть.

Ничего. Тело все еще ноет, и только.

Но сэр Аскенвальд говорил, что все мои предшественники умирали, а я до сих пор жива! И почему? Ведь ничего не делала, только смеялась истерически. Однако это ведь не причина, верно? Слышала я, конечно, поговорку о том, что смех продлевает жизнь, но никогда эта фраза не воспринималась столь буквально. Да и вообще, если бы инициация закончилась, кто-то бы да уже зашел сюда проверить результат, верно?

Хм. Значит, вариантов нет: нужно сидеть и ждать, когда наконец эта инициация пройдет до конца и я уже умру.

Тяжело вздохнув, я уселась поудобнее и мрачно уставилась в хрустальную стену.

Ждала долго, наверное, больше часа. В конце концов, от сидения затекли ноги, поэтому я, не выдержав, встала и походила туда-сюда по колодцу. Потом еще походила. А потом поняла, что хочу в туалет. И чем дальше, тем сильнее, так что я наконец плюнула и решительно пошла по коридору обратно. Ибо даже если и предстоит умереть, то сделать это хочется, предварительно удовлетворив естественные надобности на нормальном толчке!

Быстро проскакав несколько шагов до монолитной, казалось бы, стены, я нетерпеливо постучала, отчего голубоватый хрусталь заискрился. Мимоходом это отметив, я прислушалась. Ничего.

Не слышат, что ли? Учитывая толщину этих стен и голубоватый, явно магический туман в глубине хрусталя, оно и неудивительно. Ну и как тогда выбраться? Не под дверью же, пардон, облегчаться? Ведь в этом случае после моей кончины ни на какие «благородные воспоминания», которые расписывала мадам Эльза, точно можно не надеяться.

— Эй! — крикнула я и, переминаясь с ноги на ногу, вновь требовательно застучала в искрящуюся от каждого прикосновения дверь. — Мне ненадолго, только до туалета добежать! Откройте!

С последними словами стена дернулась и отползла в сторону.

«Голосовой контроль, как и в Полуночном замке! Ну конечно!» — радостно вспомнила я и пулей влетела в комнату. И растерянно остановилась, ибо в ней никого не было.

— Здрасьте, приехали, — вслух пробормотала я. — А где сэр Аскенвальд? Или хотя бы тетка в балахоне?

Ответа, разумеется, не последовало.

Неужели, они даже ждать моей окончательной кончины не стали? Обидно. Впрочем, какая разница? Главное, найти туалет, и чем быстрее, тем лучше. Ибо, чувствую, еще капельку, и могу оконфузиться.

Поэтому я подлетела к двери и проверенным методом стука и крика открыла ее, вырвавшись в коридор. К несчастью, тоже совершенно пустой.