— Ну, не такие уж у нас и легкие деньги, — возразил «рыбак». — Кусок сладкий, но в нем частенько попадаются горячие пули. А вот если у нас в руках будет такая замечательная штука, как вирус нашего русского доктора, то мы сможем без особого труда заработать намного больше, чем гоняясь по этим водам за торгашами и контейнеровозами! Риск — вещь, конечно, иногда приятная, но зачем подставлять голову под пули, если можно ковать звонкую монету, посиживая со стаканом хорошего виски в надежном убежище с хорошим кондиционером?

— Ты умный человек, Фарук. — Ахмад важно кивнул, затем улыбнулся, пряча глаза в узеньких щелочках век, и выразительно потер толстыми пальцами. — Много денег — это всегда хорошо. Но и без риска скучно. Разве тебе нравится пресный рис без соусов и приправ?! В нашем деле есть еще одна очень приятная вещь — власть. Я одним движением пальца могу послать на смерть любого из этих придурков. А пленники? Что может быть слаще тех минут, когда ты знаешь, что их никчемные жизни в твоих руках и ты можешь сделать с ними все, что только захочешь? Как отважный и сильный волк с глупой дрожащей овцой! В эти мгновения ты — почти Аллах, Будда и Исса!

— Не кощунствуй, дружище, не стоит… Хотя я хорошо тебя понимаю — ты говоришь о вещах, приятных каждому настоящему воину и мужчине. — Фарук дружески похлопал бандита по руке и понимающе улыбнулся, хотя в мыслях промелькнуло совсем другое: «О великие боги, ну как этот кровожадный урод смог стать вожаком в этой стае недоумков? Нет, ребята, с вами мне не по пути… Хочешь и дальше гоняться со своей стаей чумазых шакалов по этим вонючим лужам за торгашами — пожалуйста! А у меня другие планы…»

Экваториальное солнце, проделавшее длинный дневной путь, потихоньку скатывалось к горизонту и готовилось вот-вот свалиться куда-то за черную кромку джунглей. Но наступивший вечер, как и всегда в это время года, не принес желанной свежести и облегчения от влажно-удушливого дневного жара тропиков, зато в лице одного из бандитов, дежурившего у радарной системы, принес Ахмаду и Фаруку малоприятное известие, несколько изменившее их планы. Дежурный прислал к начальникам одного из пиратов, и тот, задыхаясь после недолгой пробежки, взволнованно сообщил:

— Там это… Радар! Шамсуддин говорит: восемь целей! Он говорит, что это, наверное, вертолеты. Военные. К нам летят!

— Объявляем тревогу? — озабоченно вскинул бровь Ахмад и вопросительно посмотрел на «рыбака». — Если это военные вертушки и летят сюда по наши души, то я лично очень хотел бы оказаться как можно подальше отсюда. Я видел, знаю, как они работают…

— Сначала надо удостовериться, что Шамсуддину эти восемь злых джиннов не привиделись. А впрочем, давай поднимай всех! Я схожу, сам взгляну на этот радар, а потом мне нужно будет проверить лабораторию. Если какая заваруха случится — ты тоже, ни минуты не медля, беги к лаборатории! Поверь, дружище, так надо…

…Несколько боевых вертолетов огневой поддержки, заходящие для атаки на цель со стороны солнца, — это завораживающе красивое зрелище. Когда вертолет нащупывает наземную цель и выпускает по ней десятки огненно-дымных ракет, когда он поливает из пулеметов и пушек мечущиеся среди адского грохота, пламени и дыма разрывов жалкие фигурки людей — это впечатляет даже на экране телевизора, когда мы смотрим очередной боевичок. Пилоты просто делают свою работу, которой их обучили в летном училище, и тоже отчасти находятся по другую сторону экрана, отделенные от происходящего на земле прозрачным бронестеклом фонаря кабины и надежно изолированные от посторонних звуков сферой летного шлема… Те же, кому посчастливилось каким-то образом уцелеть среди моря огня, грохота и черного дыма, среди шквала пуль и осколков, рвущих в клочья все живое и мертвое, вполне искренне уверены, что уж они-то точно знают, как на самом деле выглядят ад и смерть.

— Внимание, всем экипажам! Я — полста первый! Трехминутная готовность! — Командир эскадрильи посмотрел на мерцающий дисплей одного из бортовых компьютеров, где в уголке подмигивала ярко-красная табличка и попискивал сигнал тревоги, — электроника подсказывала экипажу, что вертолет вошел в зону действия наземного радара. — Подходим к цели… Похоже, нас засекли и, вполне возможно, попытаются сбить. Перестраиваемся и заходим на атаку. Все машины работают по целям, как и планировалось — изменений никаких. Полста третий и полста восьмой, держитесь на флангах и, если что, мгновенно давите огневые точки! Еще раз напоминаю задачу: все машины должны благополучно вернуться на базу, а на острове не должно остаться в живых никого! Ни одного живого муравья, не говоря уже о каких-то грязных бандитах… Вижу цель! Командиры экипажей, доложите готовность…

Впереди на серебристой морской поверхности уже отчетливо виднелась зеленая полоска острова, еще через десяток секунд уже можно было невооруженным глазом рассмотреть пристань с пришвартованным катером, серые полоски растянутых на кольях сетей, несколько домиков, прятавшихся в тени длиннолистых пальм. Вертолеты отработанным маневром выстроились в линию, почти синхронно изменили угол наклона и, снижаясь, пошли к земле, отстреливая в стороны ракеты тепловых ловушек. Пилоты привычно откинули на рукоятках штурвалов защитные крышечки и почти одновременно нажали кнопки с короткой надписью «Пуск» — хищные стаи смертоносных ракет рванулись к земле…

Три десятка вооруженных людей против восьми боевых вертолетов — это явно маловато. Да и обычное стрелковое оружие вроде пистолетов и автоматов никак не может сравниться по мощи с крупнокалиберным пулеметом и ракетой, легко разносящей в клочья грузовик…

Пираты проявили похвальную организованность и дисциплину и по первому же сигналу тревоги рассыпались по заранее оборудованным укрытиям, откуда можно было вести огонь по нападающим, — в армии это называется «занять свои места согласно боевому расчету». Кто-то укрылся в густой тени деревьев, кто-то занял позицию под прикрытием не очень-то надежных стен легких домиков, а человека три-четыре приготовились к отражению налета, расположившись прямо на палубе катера, где на турели был установлен крупнокалиберный пулемет, настороженно поводивший устремленным в небо длинным хищным стволом.

Первыми же ракетами катер пиратов был разнесен в щепки, грозный пулемет даже не успел израсходовать и половины ленты. Пулеметчик еще жал на гашетку, торопливо захватывая в прицел ближайший вертолет, когда катер словно взорвался изнутри, разваливаясь на куски и окутываясь облаком огня и черного дыма. Еще несколько ракет угодили в пристань, домики и хозпостройки, смешивая горящие обломки с облаками гари, пыли и песка, взметавшихся в воздух при каждом взрыве.

Вертолеты с ужасающим ревом и грохотом пронеслись над поселком, не переставая поливать огнем из авиапушек и пулеметов всё и вся, что только попадало в поле зрения прицельных устройств. Шквальный ветер, порождаемый мощными винтами, взметал тучи пыли и песка, беспощадно трепал и пригибал чуть ли не к самой земле лохматую зелень джунглей. Казалось, что внизу, на объятой огнем и ужасом земле, уже не могло остаться ничего и никого, кто мог бы оказать хоть какое-то сопротивление смертоносному натиску винтокрылых машин! Но это только казалось. Когда вертолеты уже промчались над деревней и уходили для разворота на второй заход, из-под густых крон крохотной банановой рощицы выскочил один из пиратов и быстро присел на одно колено, прилаживая на плече длинную трубу «Стингера» и наводя прицел на один из уходивших за кромку леса геликоптеров. Мощный хлопок — и ракета устремилась вдогонку за вертолетом, жадно нащупывая умной электроникой струю раскаленных газов, выброшенную его двигателем. На какое-то мгновение показалось, что вертолет сможет отвлечь, обмануть ракету веером тепловых ловушек, но огненный снаряд все-таки нашел именно ту цель, за которой охотился: вертолет мгновенно окутался оранжево-черным облаком взрыва и рухнул в джунгли… Еще через секунду бандита буквально разнесло в клочья пулеметной очередью с борта «полста восьмого», барражировавшего на окраине поселка и пытавшегося отслеживать и давить любые огневые точки, попадавшие в поле зрения экипажа и аппаратуры, но было уже поздно — группа одну из боевых машин все-таки потеряла вместе с экипажем.