Да, есть, это Blue Star, корабль из Ганы, и он на неделе отправится в Либревиль. Тогда я спрашиваю, нельзя ли подняться на борт и познакомиться с капитаном. Служащий говорит, что корабль пришвартован на боковом причале слева, если войти в порт через главные ворота.

Я легко нахожу Blue Star, но при одном только взгляде на эту «звезду» у меня перехватывает дыхание: это самое настоящее морское корыто. Никак не могу понять, краской какого цвета его красили в последний раз много лет назад. Но сейчас мне кажется, что преобладающий цвет – красный, цвет ржавчины, которая почти полностью покрывает все железные части. В Европе такой корабль, конечно, не получил бы разрешения на навигацию. Припарковываюсь около трапа и спрашиваю у моряков, наблюдающих за мной с фальшборта, можно ли поговорить с капитаном. Меня приглашают подняться на корабль, и один из моряков ведет меня к командному мостику.

Господин Петер К. Ажей помимо того, что капитан, еще и пастор. Приветствуя меня, он ухитряется сверх обычных положенных слов вставить и несколько благословений Богу. Но меня больше интересует не божье заступничество, а вмешательство самого капитана-пастора, чтобы получить скидку с цены билета. Господин Петер – приятный и современный человек, и когда я сообщаю, что с меня запросили 300 долларов, он просто шокирован.

Он обещает похлопотать, чтобы ко мне отнеслись благосклонно. Я сразу же прихожу в приподнятое настроение, и ко мне возвращается оптимизм – то состояние, которое обычно характеризует мое видение мира и порядок вещей в нем.

Прежде чем попрощаться с капитаном, осматриваю корабль. Члены экипажа здороваются со мной, пожимают руку: все уже знают, что белый человек с Веспой отправится вместе с ними до Либревиля. В общем и целом, корабль мне нравится. На палубу уже погружены два внедорожника и множество джутовых мешков с разными товарами. Факт, что буду плыть на такой развалюхе, придает моему приключению дополнительную возбуждающую нотку.

Но этот корабль никогда не уйдет в плаванье! Портовая администрация не выдаст ему разрешение отплыть из Котону из соображений безопасности. Впоследствии до меня дойдут сведения о том, что при подходе к Котону, в нескольких милях от порта, корабль потерпел аварию, и его притащили к причалу буксиром. А что касается меня, то ряд событий и знакомств помогли найти альтернативное решение: плавание на Magouindi Mahothes – государственном судне Габона, на котором я буду одновременно и пассажиром, и членом экипажа.

На борту Magouindi Mahothes

Успокоившийся и расслабленный, возвращаюсь в отель, чтобы отдохнуть на кровати. Чувствую потребность оценить ситуацию и поразмышлять над продолжением путешествия. Но едва я преступил порог отеля, как парнишка на ресепшен извещает, что кто-то справлялся обо мне. Силюсь сообразить, кто бы это мог быть, в Котону я знаю только нигерийского продавца фруктов, чей лоток располагается рядом с гостиницей, и господина Тьерри.

Иду к своему номеру и слышу, как меня кто-то окликает. Поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Бабукаром, молодым раста, который был моим гидом в Гран-Попо. Он приехал в Котону навестить родственников и, позвонив господину Тьерри, разжился моим адресом. Бабукар очень рад новой встрече. Он хочет знать, проходит ли мое пребывание в Котону наилучшим образом, интересуется, когда и как продолжу путешествие. Я рассказываю ему все, что со мной приключилось: отказ в визе со стороны нигерийского посольства, проект объехать весь Нигер, наконец, решение плыть на Blue Star. Выражаю также мои сомнения по поводу безопасности и прочности судна.

Я рассказываю и вдруг понимаю, что Бабукар перестал меня слушать. Его сосредоточенный взгляд говорит, что он думает о чем-то другом. Спрашиваю, не беспокоит ли его, случаем, какая-то проблема. Он, улыбаясь, отвечает, что все в порядке, и добавляет, что у него есть хорошая идея: он поможет мне попасть на другой корабль, познакомит с одним своим другом, дядя которого командует государственным судном Габона Magouindi Mahothes, ежемесячно курсирующим между Котону и Либревилем, перевозя товары и пассажиров.

Предлагаю Бабукару тотчас же пойти к этому другу. На Веспе мы в мгновение ока долетаем до дома друга, хотя тот и живет на другом краю города, почти на окраине.

Седрик – наполовину француз, наполовину габонец, очень любезный и сердечный. До двадцати лет он жил во Франции, учился, затем обосновался в Котону, где женился на Мирей, дочери министра, от которой у него два прекрасных ребенка. Происходя из богатых и влиятельных семей, Седрик и Мирей решили, однако, строить жизнь собственными силами, сейчас они владеют баром, с которым связывают свое будущее. Сидя за столиком, наслаждаемся свежим пивом, и Седрик рассказывает о своей жизни, о своих мечтах. Мы познакомились десять минут назад, а он разговариват со мной, как со старым другом. У него есть планы на будущее, и он излагает их с энтузиазмом, несмотря на трудности и препятствия, мешающие воплощению этих планов. Ведь он живет сейчас в реальности, очень непохожей на ту, что знал во Франции. Время от времени Седрик умолкает и размышляет, а я замечаю в его взгляде налет грусти. Конечно, есть что-то, что его беспокоит и препятствует его желанию реализовать задуманное. И только впоследствии, когда отношения наши станут вполне доверительными, он поведает о своих тревогах – узнав их природу, я просто обомлею.

Бабукар воспользовался затянувшейся паузой и объяснил Седрику причины моего присутствия. Я тоже вступаю в разговор, рассказываю о своем путешествии, о том, где уже побывал, и о намерении добраться до восточной Африки. Выражаю все разочарование и огорчение из-за отказа в нигерийской визе. И в завершении говорю о попытке выбраться из тупика, отправившись из Ганы на судне, чтобы оно доставило меня в Либревиль. Седрик, кажется, не в состоянии поверить, что я доехал до Бенина на скутере. Он встает и идет к Веспе, чтобы посмотреть на нее вблизи. Обходит ее со всех сторон, садится в седло, нажимает на сцепление, крутит ручку газа. Потом возвращается, снова садится и заявляет, улыбаясь, что он вытащит меня из беды.

У него уже созрели две идеи: первая – добиться для меня визы, используя вмешательство и посредничество почетного консула Италии в Котону, он – друг Седрика, вторая – помочь мне попасть на борт теплохода Mahothes, капитан которого, господин Бернар П., приходится ему дядей. Седрик добавляет, что есть время подумать и выбрать один из вариантов, потому что прибытие судна в Котону предполагается через десять дней.

Сразу же отвечаю, что для меня