— О чем ты думаешь? — Джакс стоял у плиты, держа ложку в руке.

— Что? — Она не сразу поняла, о чем он спросил. — О, ни о чем важном.

— А я подумал иначе. Сначала ты улыбалась, как Чеширский кот, а потом нахмурилась. Что произошло?

— Это суп? — Она вдохнула нежный томатный аромат и заставила себя не думать о матери. — Я слышу запах бекона.

— Ты меняешь тему. Если это касается нашей ночи, я хочу об этом знать.

Она покачала головой, желая заверить его в том, что он замечательный любовник.

— Ну, об этом тебе не следует беспокоиться.

— Нет? — Он положил ложку на стол и подошел к ней. — Ты уверена?

Она потянула его за руки. Когда их лица оказались на одном уровне, она страстно поцеловала Джакса в губы, чтобы у него не осталось сомнений.

Она широко улыбнулась:

— Теперь ты мне веришь?

Он улыбнулся и кивнул, а потом вернулся к плите.

— Ты позвонишь матери?

— Хм, не знаю.

Он бросил на нее успокаивающий взгляд:

— После похорон прошло много времени. Я уверен, она изменилась. Ты должна дать ей шанс. Телефон на столе.

— Я не знаю. Может быть, я позвоню завтра.

— Не надо откладывать на завтра. Я готов сделать все, что угодно, чтобы снова услышать голос моей матери.

Клео посмотрела на телефон. Может быть, Джакс прав? Вероятно, ей следует воспользоваться моментом.

Она взглянула на балконные двери, ведущие на веранду. Заходящее солнце окрашивало небо в пурпурные и розовые тона. Ветерок колыхал пальмовые листья.

Клео повернулась к Джаксу:

— Я обещаю ей позвонить.

— Когда?

— Ты не отстанешь от меня, пока не узнаешь точное время звонка? Ладно, я позвоню ей завтра после обеда. А сегодня я хочу думать только о нас с тобой.

— Клео, нам нужно поговорить на эту тему. Мы должны оставаться реалистами. Ты живешь в Лас-Вегасе, я в Нью-Йорке. — Он резко повернул голову в сторону балконных дверей. — Тсс.

Она проследила за его взглядом.

— Ты что-то услышал?

Он сжал руки.

— Скорее кого-то.

Клео вздрогнула:

— По-твоему, это та горилла?

— Я не знаю. Вызывай полицию. Я пойду и посмотрю.

— Но это опасно.

— Закрой жалюзи. Выключи свет. И не выходи из дома.

При мысли о потере любимого человека у Клео задрожала нижняя губа. Она схватила телефон и запаниковала. Дрожащими пальцами она набрала телефонный номер службы спасения. Сердцебиение эхом отражалось у нее в ушах. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и ответить на все вопросы оператора.

От волнения ее затошнило. Она взяла костыли, в спешке уронив один из них на пол. Она выругалась себе под нос и с трудом подняла костыль.

Следует ли ей спрятаться? Да, наверное. Но на кухне нет ни одного укромного уголка. Клео прошла в гостиную, но там тоже негде было прятаться. Она направлялась к шкафу с одеждой в прихожей, когда услышала далекий вой сирены.

Через несколько минут Джакс вернулся, и она жутко ему обрадовалась. Он крепко ее обнял.

— Теперь все в порядке, — тихо сказал он.

Успокоившись, она отстранилась от него и спросила:

— Это была горилла?

Джакс кивнул:

— Я сообщил полицейским его приметы. Надеюсь, его скоро поймают.

— Этот парень постоянно ускользает.

— В конце концов, он совершит роковую ошибку. Она посмотрела ему в глаза:

— Я так за тебя волновалась. Ты не должен был идти за ним.

Джакс одарил ее ободряющей улыбкой, осветившей его глаза.

— Ты говоришь с человеком, который боролся с раком и выиграл первый раунд. Преследование бандита ничто по сравнению с этим.

Она обняла его, зная, что они должны поговорить, но на это не было времени. Прямо сейчас она желала наслаждаться моментом. А о будущем они подумают позже.

Пришло время сдержать обещание.

На следующий день Клео сидела в гостиной, а ее мобильный телефон лежал на планшете. Она протянула к телефону руку, потом отдернула ее.

Она слишком нервничает. Если Джаксу хватило мужества преследовать бандита, она, несомненно, наберется смелости и позвонит своей матери. В конце концов, что может случиться?

Ну, ее мать может просто повесить трубку. Или сказать ей, что она не любит ее…

Клео прервала хаотичные размышления, глубоко вдохнула и набрала телефонный номер. У нее вспотели ладони, а пальцы стали ледяными.

— Алло? — послышался в трубке знакомый, добрый материнский голос.

Клео с трудом сглотнула:

— Мама, это Клео.

Она думала, что услышит короткие гудки, но стояла тишина.

— Мама, ты меня слышишь?

— Слышу, — устало ответила мать. — Я молилась о том, чтобы не оттолкнуть тебя навсегда. Ты не представляешь, сколько раз я хотела тебе позвонить.

В душе Клео затеплилась надежда. Возможно, им удастся забыть о прошлом и жить дальше. Однако она решила не забегать вперед. Как говорил ее дед, тише едешь — дальше будешь.

Сделав глубокий вдох, Клео спросила:

— Почему ты не позвонила?

После долгой паузы:

— Потому что я… Я думала, ты не захочешь разговаривать со мной после того, что случилось. Я знала, что ты права. Я слишком часто вмешивалась в твою жизнь. Я должна была дать тебе шанс решить, хочешь ли ты вернуться к своей семье, которая не всегда была идеальной.

— Я… — Клео сглотнула огромный ком в горле. — Я скучаю по тебе.

Мать глубоко вздохнула и затаила дыхание.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать. Мне так стыдно за то, как я относилась к тебе… Как говорила с тобой.

— Все в порядке, мама. Я понимаю. Я заслужила твой гнев.

— Нет, не заслужила. У меня было много времени, чтобы об этом подумать. Теперь я понимаю, что, когда ты жила здесь, я старалась решать за тебя. Из-за меня ты так далеко уехала, чтобы поступить в университет.

Клео не могла этого отрицать.

— Были и другие причины выбора этого университета. У него блестящая репутация. И еще я получала стипендию.

— Ты пытаешься меня утешить, но не нужно этого делать. Я понимаю, что произошло.

— Главное, что я скучаю по своей семье, и я поняла, как вы для меня важны.