01.13.1951 – С. 01.26.1951 – Н. 02.12.1951 – И. 01.03.1952 – З. 01.12.1952 – О.

Получилось СНИЗО.

Сергей с удвоенной энергией, слепя глаза светом сильной лампы, отсчитывал знаки. Выходило, что последняя цифра года означала номер стиха!

02.07.1952 – Й. 02.12.1952 – Д. 03.11.1952 – И.

СНИЗОЙДИ!

Первое слово, имеющее смысл! Снизойди, спустись! Обрадованный Сергей едва не закричал, но, обернувшись, увидел мирно спящую Марину, сдержался. Получив, наконец, ключ, принялся быстро выписывать буквы. Всего полчаса потребовалось для того, чтобы на листке бумаги появилась надпись:

СНИЗОЙДИИУДИВИСЬТОМУЧТОВИДИШЬКЛЮЧУДЕРЖИВАЕТДВЕРЬЗАКМНЕМТОЧТОИЩЕШЬ.

В общем, не так сложно. Разбив надпись на слова, Сергей еще раз прочел ее:

«Снизойди и удивись. Ключ удерживает дверь. Закмнем то, что ищешь».

Оставалось неясным «закмнем». Что могло означать непонятное, не встречающееся ни в одном славянском языке слово, Сергей уже не в силах был разобрать. Пошатываясь от усталости, с больными, воспаленными глазами, он прилег рядом с Мариной и попытался уснуть. Загадочное слово еще некоторое время крутилось в сознании, но вскоре тяжкий сон сморил Сергея.

Он шел по тяжелой каменистой дороге, разбитые в кровь ноги оставляли красные следы в пыли. Неистовое солнце пекло непокрытую голову. Где-то позади остались последние поселения людей, зеленые купы деревьев на берегу быстрой реки, но его путь лежал все дальше и дальше, к синим горам на горизонте. Где-то там, в страшных темных пещерах, он должен отыскать ЕЕ. Нестерпимая жажда мучает его. Вода в баклаге закончилась еще утром. Последние капли едва смочили пересохшее горло. Воздух в долине сухой и вязкий. Сквозь него приходится проталкиваться, словно через густую обжигающую смолу. Но останавливаться нельзя. Безжалостное солнце сожжет его, как многих других, чьи высушенные тела он уже встречал на обочинах жуткой дороги.

Только камни, белесая известковая пыль, острые осколки кремня под окровавленными ногами. Только выбеленное зноем небо и яростное солнце над головой. Ни ветринки. Иссушенное горло натужно сипит, не в силах пропустить ни капли раскаленного, словно в печи, воздуха. Шаг за шагом, склоняясь, как под неподъемной ношей, бредет по пустыне человек. Его рубище пропиталось потом и кровью. Бурые пятна следов на дороге. Лохматая страшная тень тянется за ним. Где-то высоко, в бескрайнем небе, слышно хлопанье крыльев. Стервятники почуяли скорый пир. Все туже стягивается веревка удушья на шее смертельно усталого человека, все чаще он спотыкается, падает на колени, раня их об острые камни. Силы давно оставили его, только воля и злость, страстное желание найти и спасти ЕЕ упрямо толкают вперед.

Синие горы приближаются слишком медленно. Солнце перевалило зенит и понемногу катится к далекому горизонту. Его свет уже окрасился багровым. Длинные, угольно-черные тени протянулись от скрюченных, высохших рук павших героев, что лежат по обочинам, и кажется, они пытаются схватить путника за рубище, остановить его, удержать. Он уже не бредет, а ползет, цепляясь грязными, скрюченными пальцами за острые, ранящие его обломки камня. Он должен успеть до захода. Ночной холод еще страшнее палящего зноя.

До темного провала пещеры всего несколько саженей, но багровый диск уже почти весь ушел под землю. Только самый краешек виднеется в далекой расщелине. Последние усилия, последний жалкий лучик. Вот и он, мигнув на прощание, погас. Темнота пещеры навалилась на смертельно усталого путника.

Где-то едва слышно журчит вода, ледяная, колюче-свежая. Помутившийся от адских мук разум не в силах направить иссушенное тело на звук. Он натыкался на что-то, ударялся тяжелой неподъемной головой, кровянил сожженное солнцем лицо.

Тонкая струйка живительной влаги коснулась губ. Проникла в жадный, опаленный рот. Испарилась в нем, так и не попав внутрь. Потрескавшиеся губы пытались ловить исчезающую влагу. На миг струйка исчезла. Что-то волнующе прекрасное, нежное, ласковое припало к его устам. Вода уверенно и сильно наполнила воспаленный рот. Жар в голове начал угасать. Нечто поразившее его, способное возродить к жизни или окончательно лишить разума, на мгновение пропало. Он пытался растрескавшимися кровавыми губами найти это нечто. Вот оно возникло вновь – и холодная, животворящая вода, наконец, достигла цели. Заставила открыть глаза, прозреть.

Губы Марины оторвались от его лица. Нестерпимо близко были ее прекрасные глаза. Встревоженные, внимательные. Она, снова прижавшись к нему всем телом, сильно поцеловала, чуть отстранившись, озабоченно посмотрела.

Сергей попытался пошевелиться, но Марина удержала его за плечи:

– Успокойся. Ты так кричал во сне, что я испугалась. Попыталась тебя разбудить, но ты все равно куда-то полз и кричал. Пришлось приводить в чувство. Ты не обиделся?

Сергей ничего не ответил, только смотрел на нее расширенными глазами и пытался что-то понять, вспомнить нечто важное, то, без чего невозможно будет жить дальше.

– Пойми, я не могла тебя разбудить иначе! А это надежный способ! Никогда не подводит, – продолжала успокаивать Марина, нежно поглаживая шершавую щеку Сергея.

– У тебя, видимо, богатый опыт лечения ночных кошмаров! – зло огрызнулся Сергей.

Лицо Марины исказила боль. Она резко поднялась, одернула задравшуюся ночнушку и, не оборачиваясь, бросила:

– Ты можешь мне не верить, но моя мама именно лаской будила меня во время ночных кошмаров!

Когда Марина, подхватив халат, вышла из комнаты. Сергей с размаху ударил кулаком подушку. «Надо же было оказаться такой свиньей! Оскорбить лучшую девушку на свете из-за нелепой ревности!» – раздосадованно подумал он.

Часы пробили семь. Пора вставать и заниматься делами. В просторной кухне у плиты возилась Катя. Из ванной доносился плеск воды. Поздоровавшись, Сергей спросил:

– А где Саша?

– Доброе утро, Сережа, Саша уже уехал на фирму. Будет только вечером. Вы хотели с ним поговорить?

– Да так, расспросить о крепости. Что-то в ней не так! Или в путеводителе что-то напутано, или построена она была задолго до описываемых событий.

– Простите, я этим никогда не интересовалась. Стоит и стоит. А когда она построена, кем, об этом действительно лучше побеседовать с Сашей. Вам на завтрак омлет с ветчиной?

– Да, спасибо. Вот только не знаю, что будет Марина.

– Вы до сих пор не изучили вкусы жены? – удивилась Катя.

– Да вот как-то… – замялся Сергей.

– Он просто невнимательный и эгоистичный! – раздался за спиной голос Марины. – Конечно же омлет с ветчиной!

Сергей обернулся и замер. Марина стояла в двух шагах от него. На лице еще не высохли капельки воды. Глаза сияли, чертовски вкусный алый рот задорно улыбался. Волосы, укутанные в полотенце, ниспадали на спину. Махровый купальный халат соблазнительно оттенял нежную матовую кожу. Глядя на нее, Сергей внезапно почувствовал, как у него перехватывает дыхание.