Неожиданно на теле птенца замигали две красные точки. Из-за того, что он постоянно дергался, они также перемещались. И только до меня дошло, что так работал странный навык «точка смерти». Хотя странно, что на этой твари я их смог увидеть. Спешно на ощупь стал заряжать баллестрино. Я и при свете не так быстро это делал, что говорить о нынешней ситуации. За следующую минуту произошло два события. Во-первых, птенец-сволочь догадался сложить крылья, во-вторых, у меня получилось зарядить болт. Красная точка, единственное, куда был направлен мой взгляд. За секунду до того, как туша прижала меня, почти в упор произвел выстрел. А вот попал или нет, узнать было сложно, так как накрыло меня птенцом, и мне еще повезло, что клюв прошел в считанных сантиметрах от моей головы. Есть мозг у меня, или там опилки, было уже не важно. Важнее, что пошевелиться я не мог, а птенец все сильнее давил своей массой, что в какой-то момент я испугался задохнуться. Когда же почувствовал, как его коготь пробил мне ногу в районе икры, злость захлестнула сверх меры. Кое-как достал скальпель и вонзил его в плоть твари. Вот так мы и лежали, птенец пыталась достать меня клювом, я же исступленно резал его плоть, как только получалось. Скорее всего, первому конец настал бы мне, если бы вдруг тело птенца не рвануло вверх. Я даже успел подумать, что он сорвался с гарпунов и сможет улететь.

— Ты жив там вообще? — Голос, задавший вопрос, был мне очень знаком. Вот только какого лешего он тут делал?

— Жив, Арки, и почти цел. Если не поспешите вытащить, истеку кровью. — Две веревки упали прямо на меня. Стоило за них схватиться, как рывком меня потащили наверх, хорошо, успел спрятать баллестрино.

— Держи зелье, потом поговорим. Надо еще с этой птицей разобраться. — Я же, выпив лекарство, разлегся прямо на траве, честно говоря, лень было рассматривать чертового птенца.

— Смотрю, весело тебе живется. Не успел помереть, а уже влез в новую задницу. — И эта здесь. — Но честно говоря, удивлена, как тебе везет. Когда я попала сюда, первые две недели вообще ничего со мной не происходило. Все были такими вежливыми, услужливыми, оберегали от опасности, аж тошно стало, в конце концов. Пришлось самой брать все в свои руки.

— А семья? Как быстро она случилась? — Ой, блин, зря спросил, где моя тактичность. — Извини, не подумал. Детей твоих в любом случае помогу искать.

— Спасибо. Но тебе сначала надо стать сильнее. Отдыхай, пойду прогуляюсь. — О, как раз насчет стать сильнее. За этот «подвиг» мне добавили что-нибудь?

Неплохо, наверное, зато понятно, откуда сила с ловкостью взялись. Надо бы побольше добыть колечек.

Наконец решил подняться, жаль, штаны порваны, ну да ладно, главное — сам цел.

Как оказалось, приехали не только Арки и Витта, но еще несколько воинов. И да, это они среагировали на письмо Арни. Кто же знал, что товарищ Хаос решит тут раньше обосноваться. Пока на меня никто не обращал внимания, втихаря забрался на мельницу, нашел темный уголок и вырубился.

* * *

— Ну как наши успехи?

— Как-как, некто так и продолжает потихоньку вылавливать салваторов.

— Плохо, очень плохо. Неужели так и не смогли ничего выяснить?

— Сами знаете. В сам мир нам хода нет, иначе нарушится баланс. Плохо другое еще, большинство бывших землян по своей сути ленивы. Им бы пожрать, поспать, да развлечься. А как дело доходит до более важных тем, то стараются всеми силами избежать этого.

— Но ведь не все такие?

— Не все, есть часть психов, которые ищут любую возможность стать сильнее, их минус в другом, часто гибнут. Сами знаете, в скрытых данжах смерть окончательна, но их это не останавливает. И есть еще несколько человек, которые на самом деле могут стать полезны.

— Ну вот, надо их чаще использовать. Что с последней партией?

— О, вот тут можно отдельно говорить. Есть одна восьмерка салваторов, как раз самые последние. Взять хотя бы Хаоса, он уже на тестах все смог перевернуть с ног на голову.

— Это я уже слышал.

— Зато не слышали другого, что он и остальные семеро попали сразу же в эпицентры различных событий. Не как все, грубо говоря, в начальную песочницу, а чуть ли не в бои. Конкретно если о Хаосе, то не прошло и нескольких дней, а он стал главой тайного сыска графства, умудрился найти следы мятежников, уничтожить находящихся в городе пособников тех, кого мы ищем. Плюс каким-то образом попал через странный портал в место, где проводили досуг наши враги. Немного там их пощипал, правда, надо уточнить. Теперь с нашим доктором находится некая Виттория, землянка из старых салваторов.

— Но если не ошибаюсь, то у вашего Хаоса нет боевых усиливающих характеристик?

— Да, нет. Но у него есть Фортуна Диаса.

— Вот как значит, Диас.

— И это еще не все. В какой-то степени Диас присутствует у всех.

* * *

Берт, пройдя все тесты, в подарок получил странный лук. Он очень соответствовал назначенному классу. Осталась сущая мелочь, привыкнуть к оружию, которое почти не видишь. А еще парня хотя бы одели перед отбытием в новый мир и дали кинжал. Жаль, не дали возможности задать дополнительные вопросы, которых была большая куча и еще чуток. Грубо говоря, его пинком отправили в портал, пообещав легкое начало для привыкания к незнакомой обстановке.

— Мать твою! Это, по-вашему, легкое начало? — И это Берт прокричал, будучи в мире Викании всего лишь пару минут. А все потому, что он оказался на неизвестной равнине буквально в двадцати метрах от стаи незнакомых животных, которые выглядели не очень мирными. Поэтому логично, что он попытался медленно отступить, надеясь, что на него не обратят внимания. Эх, надежда решила временно отправиться в отпуск.

Пришлось резво бежать, ведь стая заинтересовалось вкусным бегуном. Мысленно Берт уже согласился на смерть, лишь бы она не была долгой и мучительной. Но успел он заметить, что в той стороне, куда улепетывал, вроде как обрыв. А значит, возможно, там внизу река, ну или просто будет груда камней на дне. Но лучше разбиться, чем быть заживо съеденным.

Десять метров, пять, за спиной парень чувствовал дыхание самой резвой животины. Последний метр, прыжок в неизвестность, тварь, как ни странно, так увлеклась погоней, что смело рванула в след за Бертом.

Внизу не было ни реки, ни груды камней. Там начинался лес, который тянулся непонятно как далеко. Во всяком случае, парень за миг полета так и не увидел, где заканчивался лес. Все это время он к тому же издавал вопли такого мощного диапазона, что любой оперный певец от стеснения бросил бы певческую карьеру.