С рук Андрея сорвались тонкие рыжие бичи. Словно теннисные ракетки, они принялись перехватывать вражеские гостинцы. Те от соприкосновения с покорной автомеханику стихией взрывались, как большие хлопушки, разбрасывая во все стороны капли жидкого огня. Частички чистой магии падали вниз, но лишь несильно обжигали людей и гасли, затоптанные или залитые водой. Сам не понимая как, Андрей при помощи своей силы заставлял чужое волшебство растрачивать свою мощь впустую, раскаляя лишь воздух над головами людей. И почти не вредя им самим. Некоторые снаряды он все же пропускал, и там, куда они падали, мгновенно вспыхивали островки напалма. Эти островки не могла погасить вода, и даже закиданные землей, они норовили прорваться вверх лепестками огня. Несколько человек получили серьезные ожоги, но погибших пока, кажется, не было.

Вновь защелкали самодельные луки, посылая стрелы в заметно приблизившихся пехотинцев. Начал обстрел своими зачарованными семенами агроном, и на пути вражеского строя выросла живая изгородь. Остальные чародеи, не погибшие при наступлении Катаклизма от собственного дара, пока в бой не вступали. Никто из них не мог похвастаться дальностью воздействия, превышающей несколько метров. Потому-то они были вынуждены просто стоять и ждать. Стремительно прорастающие терновые кусты цеплялись ветками друг за друга. Однако их от магии врага никто не прикрывал, и потому они осыпались пеплом, познав на себе всю прелесть нового огненного дождя.

Но и с этим дождем удалось справиться, а проводить очередной огненный обстрел враг почему-то не стал. Андрей опустил руки, на которых медленно угасало пламя, и, чувствуя себя измотанным, выбрался из рядов защитников деревни. Бронштейн стоял неподалеку, опираясь на трость, а вокруг него два подростка выкладывали на земле какой-то узор из блестящей проволоки. Там уже был круг, вписанный в квадрат, а квадрат был заключен в треугольник, который и доделывали мальчишки.

— Что это? — спросил Андрей.

Внутри проволочного узора внезапно начало разгораться таинственное свечение, и автомеханику почему-то вдруг стало неуютно и как-то… пусто.

— Походный концентратор магической энергии, — пояснил Бронштейн и принялся чертить тростью какие-то знаки на земле. — Уж в них-то я разбираюсь. Наши предки были специалистами по части концентрации энергии, и я очень надеюсь, что эта штуковина будет похлеще всей магии чужаков. Одно из наследий моей далекой амбициозной молодости, такое же, как кхопеш…

Андрей буквально кожей чувствовал мощь, копившуюся внутри узора из проволоки, а в душе его разрасталась сосущая пустота. Возгласы защитников деревни заставили автомеханика оторвать взгляд от концентратора, и он увидел клинья всадников, вырвавшиеся с обеих сторон из-за квадрата пехоты. Каждый всадник вздымал над головой меч, светящийся зеленым. Дружный взмах — и четыре с лишним десятка магических снарядов устремились к людям. Врезавшись в строй защитников деревни, они заставили многих кричать от боли. Там, куда попадало заклинание, происходил небольшой взрыв, ломавший доски щитов и кости, отрывавший конечности и головы. Человек десять умерли сразу, еще столько же оказались серьезно ранены.

— Лучники, не спать! — рявкнул Клюев, потрясая серпообразным клинком. — Гастрофе… арбалетчики, чего вы там копаетесь? Сшибите хоть одного из них!

Щелкали тетивы, но всадников и коней прикрывала все та же магическая защита. Проклятые чары сводили усилия лучников на нет. Переливающаяся пленка блекла от попаданий, очевидно, слабея. Увы, истощить ее до конца не получалось. Враг казался неуязвимым, и в сердца людей начинал вползать страх. Не помогло и то, что один из всадников был выбит из седла преодолевшим барьер врага снарядом прадедушки баллисты — ведь на поднятых к небу клинках уже начинало повторно разгораться зловещее зеленое сияние. А оно являлось предвестником новых трупов. Да и пехотный строй уже приблизился к ополченцам на дистанцию, позволявшую разглядеть глаза врагов.

— Отступаем! — скомандовал Клюев, схватив с земли щит одного из убитых бойцов и закрывшись им, в надежде уберечься от смертоносного залпа. — Все отступаем в глубь деревни! Да медленно, медленно! Не бежать!

— Варвара Степанна! Мешков! Ставьте завесу! — крикнул Бронштейн. Он по-прежнему торчал в центре магической фигуры, которую огибал пятившийся народ. Проволока уже раскалилась и светилась багровым, а воздух внутри звенел.

Женщина лет шестидесяти, получившая способность немножко управлять ветром, кивнула. И тут же поднявшаяся вокруг нее пыль рванулась вперед. Она создавала барьер, изрядно снижавший меткость с обеих сторон. А перед агрономом, упавшим на колени, немедленно начал прорастать в неимоверных количествах злостный карантинный сорняк. Амброзия. Ее семена, направляемые ветром прямо в лица приблизившимся врагам, вызвали целый шквал чихания, кашля и непонятных возгласов.

— А не рванет? — опасливо спросил Андрей, стоя возле дальнего родственника, который явно намеревался выпалить по врагу прямой наводкой. — Как-то мне рядом с ним… нехорошо.

— Рванет, — совершенно несолидно для своего возраста хихикнул вдруг Бронштейн. — Обязательно рванет, если я из него раньше не жахну! Сюда же маны столько стекается, что дух захватывает! Ох, как она меня плющит…

Новый залп заклятий пронзил пылевую завесу и, пронесшись над головами людей, безвредно ухнул на землю. Вся его мощь оставила после себя лишь множество небольших воронок. Очевидно, тот, кто командовал неприятелем, изрядно переоценил скорость, с которой жители деревни будут отступать. И потому промахнулся.

— Противник остановился! — раздался крик кого-то из ополченцев. — Всадники прячутся за спинами пехотинцев!

— Почуяли, — хищно улыбнулся Бронштейн. Своим лицом с заострившимися чертами историк сейчас походил на зловещего мертвеца, который почуял живую плоть и собирается кинуться за добычей. — Ну, сейчас жахну! Андрей, отойди подальше.

Египтолог поднял голову к небу и гортанно… заклекотал? Или это был не он, а его трость? Ошеломленный автомеханик увидел, как из нее, стряхивая с себя шелуху черного дерева, вылуплялась золотая птица. То ли ястреб, то ли сокол — Андрей не был орнитологом. Да и вряд ли это создание во всех деталях походило на настоящих пернатых. Главное, что существо, которое Бронштейн прятал внутри трости, наконец обрело свободу. Оно быстро росло, уже достигнув размеров овчарки. Вместе с этим внутри магического концентратора угасало сияние. Концентрированную силу, как губка, впитывала все больше и больше растущая птица. Чем-то она напомнила автомеханику сторожащих дом египтолога каменные изваяния храмовых собак с заключенными внутри духами.

— Лев Николаевич, что это такое? — Андрей с трудом перекрикивал шум ветра. Небо быстро покрывалось тучами. Такое было бы не под силу пенсионерке, наловчившейся управлять воздухом.

— Воплощение народно-божественного гнева! — прокричал Бронштейн. — Древние египтяне, оплот цивилизации в диком мире, еще сохранявшем достаточно магии для масштабных боевых действий, очень страдали от налетов кочевников-гиксосов. И жрецы Та-Кемет разработали методику призыва особого духа. Любой, кто обратится к богу-соколу Гору, мог защитить свое поселение от незваных гостей! Жрец, воин, писарь, да даже чужеземный раб, если тот каким-то чудом узнает священные знаки и соберет все необходимое для ритуала!