- Вы? – это было единственное, что она сказала ему. Сказала так, будто была совсем не рада их встрече. И это ему не нравилось.

- Вижу, вы узнали меня, - растянул он губы в холодной улыбке и впился в нее немигающим взглядом. Его, точно кровь – вампира, питал ее страх, который он, казалось, мог физически осязать.

- Да, - выдавила Нино и резко толкнула перед собой коляску. – Рада снова увидеться, но нам пора…

Она хотела избавиться от него. Наивная дура.

Воровато оглядевшись по сторонам, он убедился, что поблизости никого нет, а затем, прежде, чем она успела сделать ещё хоть шаг прочь, выпростал из перчатки складной нож и отрывисто, но четко сказал:

- Стой, где стоишь.

Он с удовлетворением увидел, как она опешила на несколько мгновений и этого времени было ему достаточно, чтобы молниеносно запустить руку под ее короткую куртку и нащупать лезвием ножа позвонок.

- Вынь ребенка из коляски и иди вперёд, - приказал он, наслаждаясь этим моментом своего всесилия.

- Зачем? – она попыталась обернуться к нему и он позволил лезвию слегка войти ей под кожу в качестве предостережения перед дальнейшими расспросами.

- Делай, что я сказал. И быстро.

Она немного помедлила, прежде, чем наклониться к коляске и взять ребенка на руки. Он знал, что она пытается выиграть время в надежде, что рядом кто-нибудь появится, но ощущал абсолютную уверенность в том, что полностью владеет ситуацией.

- Ни звука, - предупредил он. – Иди рядом со мной так, словно мы семейная пара.

Собственное сравнение ему понравилось. Он изогнул губы в довольной улыбке и подтолкнул Нино вперёд. У него ещё будет время на то, чтобы насладиться всей этой ситуацией. Позже. Там, где их никто не найдёт.

Он ускорил шаг, стремясь поскорее добраться до своей машины и вынуждая Нино также быстро идти с ним рядом.

Лишь раз им на пути встретился человек. Какая-то старуха, ведшая на поводке маленькую болонку. Он ощутил, как при виде нее замедлила шаг Нино и был вынужден снова предупреждающе войти лезвием ей под кожу. Она вздрогнула и он, опьяненный своим могуществом, даже не заметил, как несколько капель крови упали на свежевыпавший снег.

Проходя мимо старухи, он поймал ее подслеповатый взгляд и улыбнулся приветливой улыбкой, как человек, полностью довольный жизнью в данный конкретный момент времени. И так оно и было в действительности. Ещё несколько шагов – и уже никто не сможет ему помешать.

Эйфория затопила его с головой, когда они наконец оказались рядом с его машиной и он, не скрывая своего торжества, распахнул перед Нино и ребенком дверцу и нетерпеливо приказал:

- Садись живо.

Черная «Ауди» с тонированными стеклами. Нино узнала ее сразу.

Тот факт, что именно этот человек едва не угробил их на трассе совсем недавно, казался сейчас столь простым и очевидным, что она с каким-то отстранённым, но все же удивлением, подумала – как она могла не сложить между собой дважды два? Как могла быть столь неосторожна, что снова поехала в этот парк? Что не взяла с собой на прогулку Яна? Что не сказала ничего Герману о том происшествии на дороге?      

Она могла задать себе ещё тысячу бессмысленных вопросов, но это совершенно не помогло бы ей ничего изменить в той ситуации, в которой она теперь оказалась. Тем более что и ответ на все был один-единственный – она настолько увлеклась Германом Ильинским и тем, что между ними происходило, что все остальное начисто вылетело из ее головы. Удивительно, но до сегодняшнего дня она даже не вспоминала о том моменте, когда этот ненормальный подрезал их на трассе буквально среди белого дня. И все потому, что после слов Яна оглушительная по силе ревность затмила в ней все, выжигая из сознания все мысли, кроме одной-единственной: ей никогда не занять в жизни Германа то место, которое она так желала.     

И вот к чему привела в итоге ее неспособность абстрагироваться от того, что в жизни Ильинского была женщина, которую он, очевидно, сильно любил, и сосредоточиться на действительно важных вещах. Впрочем, теперь уже не было никакого смысла жалеть о том, чего она когда-то не сделала. Нужно было что-то делать здесь и сейчас, пока этот сумасшедший не затолкал их в машину и не увез Бог ведает куда.    

- Садись, я сказал, - прежде мягкий тон, полный странного довольства, звучал теперь угрожающе и зло, и Нино, кинув последний отчаянный взгляд по сторонам, поняла, что помощи ждать неоткуда и иного выбора, кроме как выполнить его требование, у нее просто не было.    

Впрочем, можно было попробовать потянуть время. Нужно спросить его о чем-то. Нужно как-то его отвлечь.    

И в этот самый момент, словно чувствуя, что Нино нужна помощь, Алина открыла ротик и во всю силу своих лёгких заревела.     

Похититель опешил на несколько секунд, а Нино снова огляделась по сторонам в надежде, что издаваемый Алиной шум привлечет чье-нибудь внимание. Закричать сама она не могла – понимала, что если этот тип сделает с ней что-нибудь, Алина останется в руках самого настоящего психа. Одна.     

- Почему она орет? – раздражённо спросил тот, кто представился ей Сашей, глядя теперь на ребенка как-то иначе – так смотрят обычно на щенка, которым умилялись ровно до того момента, как он впервые нагадил на пол.     

- Садись в машину и заткни ее! – не выдержав, рявкнул он нетерпеливо и, не ограничиваясь больше одними лишь словами, с силой толкнул ее внутрь салона.     

Прижимая к себе продолжавшуюся плакать Алину, Нино покорно села на заднее сиденье, лихорадочно думая о том, что делать дальше.

Телефон. У нее в кармане был телефон. Нужно лишь суметь как-то им воспользоваться. Нужно написать Герману.     

Осторожно запустив руку в карман, она попыталась вспомнить номера машины, в которой находилась. Она же видела их только что… три семь один? Или семь три один? Господи, ну почему она не запомнила самого важного, почему не зафиксировала в памяти?

В голове все панически путалось. Спину жгло в том месте, где лезвие ножа вспороло кожу. Нино почувствовала, что ее начинает ощутимо потряхивать.

Алина, которую она судорожно притискивала к себе одной рукой, продолжала надрывно плакать и, кинув короткий взгляд в салонное зеркало, Нино перехватила в нем злобный взгляд похитителя. Детский плач совершенно явно раздражал его. Господи, что, если он решит что-нибудь сделать с малышкой? Как она сможет ее защитить?     

Нервно сглотнув, Нино вцепилась мертвой хваткой в телефон, как утопающий - в спасательный круг, ожидая момента, когда машина тронется с места и она сумеет незаметно его достать. Но вместо того, чтобы спешно завести мотор, мужчина обернулся к ней и сказал то, отчего по позвоночнику  Нино пробежал отчаянный холодок:     

- Отдай мне телефон.

Она могла отпираться, испытывая его терпение на прочность и с риском вырывая себе драгоценные минуты, за которые, быть может, их догадается хватиться Ян. Но также Нино понимала – этому психу не составит особого труда отобрать у нее телефон силой.