– Да, – твердо сказала я. – Пора готовиться к парадному выходу.

Детки выпендривались друг перед другом. Надоест – сами разберутся. В свое время мы это уже проходили. А вот Костя… Нет, уж лучше Константин. Неужели я и вправду его не замечала?

– Леша, откуда взялся этот молодчик? – спросила я по дороге в каюту.

– Костаки-то? Да он здесь взялся с момента посадки. Кстати, во время экскурсии к Калязинской колокольне почти рядом с вами сидел. И в первый же вечер на Алену глаз положил. Без конца ее танцевать приглашал. Правда, у меня разрешения спрашивал.

– Во время экскурсии меня заболтали вставными челюстями. А что, в первый вечер и танцы были?

– Ну вы, Ирина Александровна, даете! Вся теплоходная развлекаловка мимо вас с маменькой протекла.

– Положим, это спорный вопрос. А почему ты этого Костаки не отшил?

– Да он неплохой парень. В этом году юрфак закончил. В Чечне служил. Не заметили? Он на одну ногу немного прихрамывает. После ранения. Первый раз за долгое время по-настоящему отдыхает.

– Но мне показалось, что Алена…

– Ваша Аленка порядочный человечек. Хотя и выкидывает иногда фортели. Вредничает. Вот как сейчас.

– А зачем ты Кинг-Конга очаровываешь?

– Тоже из вредности.

Я вздохнула: «Нет. Пусть разбираются сами».

Уже у каюты вспомнила, что ключ у дочери. Но дверь оказалась открытой. К моему удивлению, Алена поджидала меня. Как ни в чем не бывало, я привела себя в относительный порядок. Ни слова о спектакле в баре. Захочет, сама все объяснит. Главное, Костаки, кажется, вне подозрений. Хотя… кто его знает.

– Лена, этот Костик не интересовался мной и Натальей?

– В каком смысле? – раздался встречный вопрос откуда-то с пола. Алена завязывала шнурки на кроссовках.

– Я имею в виду, не спрашивал ли он что-нибудь этакое… ну, странное, что ли?

– Спрашивал. – Дочь выпрямилась. – Минут десять назад. Куда вы все время бегаете по палубам. То вместе, то в одиночку. Просто нам навстречу Наталья Николаевна летела. С мешком семечек. Перехватив ее в полете, мы и узнали, что она тебя ищет. Ты якобы обещала вернуться под ее крыло и не вернулась. В каюте тебя не оказалось. Вот она в панике и неслась на розыски, прихватив, как выяснилось, Любочкину торбу с семечками.

Я с ужасом вспомнила, что забыла про подругу. Наказав Алене закрыть каюту, взять ключ с собой и ждать нас на выходе, отправилась к Наталье. Оправдываться не пришлось. Наталья успела выслушать исповедь Лешика и все поняла. Кроме одного: зачем этот Костаки прилип к нашим детям.

– Ты хоть знаешь, что он женат и у него есть ребенок?

Тон вопроса меня обидел. Можно подумать, это я прилепила его к деткам.

– Меня его семейное положение не касается, – сухо ответила я. – А Леша имел возможность дать ему понять, что он лишний на их празднике жизни.

– Леша не может не считаться с мнением Алены. И если она поощряет…

– А ты знаешь, что Леша строит рожи Кинг-Конгу! Ой, нет. Не рожи. Глазки! Я хочу сказать, Кинг-Конг строит глазки Лешке. А тот это поощряет…

Теплоход мягко обо что-то ударился. Мы притихли и ошалело переглянулись.

– Причалили! – завопили разом и заметались по каюте: Наташка – в полуодетом состоянии в поисках предметов туалета, я – в суетливых порывах оказать ей посильную помощь. В результате прозевали очень интересный момент.

Мышкин встречал гостей необычно – маленьким музыкальным спектаклем прямо на пристани. Мы выскочили на ее гладкие крепкие доски в тот момент, когда великолепно одетые в костюмы конца девятнадцатого века грациозная Мышка и импозантный Кот в цилиндре запускали бумажных птиц счастья в виде самолетиков. Мне счастье привалило сразу же. Прямо в лоб. Я испуганно отшатнулась, и оно свалилось на деревянный настил. Выхватив его буквально из под моих ног, хорошенькая маленькая девочка с победным криком понеслась получать приз. Народ веселился. А мы так сразу ничего и не поняли.

На пристани царила атмосфера праздника. Наташка ворчала, что я не могу удержать даже то, что мне прямо в руки летит. Я с деланной улыбкой тихонько ее поправляла – не в руки, а в лоб. Пока разберешься!..

Осторожно оглядывая толпу, пришла к выводу: за нами никто пристально не наблюдает. Кроме Лешика – через видеокамеру. Рядом с ним стояла Алена – без Костаки. Вспомнив, что в числе будущих зрителей будет родной муж, я старательно изобразила безмятежную радость. Наташка, бубнившая что-то про невоспитанных детей, начинающих с захвата бумажных самолетиков и заканчивающих местами не столь отдаленными, имела сосредоточенный и злой вид. До тех пор пока счастливый ребенок, получивший приз, не подбежал к нам с двумя конфетами.

– Спасибо, де-е-еточка, спасибо, мой ангел! Вот что значит хорошо воспитанный ребенок! – сменила она гнев на милость. И сграбастала заодно мою конфету. Я ничего не стала говорить ей про съемки. Пусть родные и близкие видят, как она занимается поборами!

Подошла экскурсовод – милая блондинка средних лет с напевной речью. Она очаровала даже Наталью. Быстрым туристическим шагом наша толпа отправилась в краеведческий музей. Не останавливаясь, мы миновали многочисленные торговые прилавочки, торгующие сувенирами. А так хотелось остановиться! Но время поджимало. Чувство подозрительности по-прежнему не отпускало. И время от времени, почти на бегу, я осторожно, стараясь не вызвать любопытства, рассматривала окружающих.

Телефонный звонок прозвучал так слабенько, что мне и в голову не пришло, что это сигналит из сумки мой мобильник. Только после четвертого звонка и грозного рыка Наташки: «Ты что, оглохла?!» – я сообразила – звонок по мою душу. Димон! Не очень вовремя, но все-таки приятно, что вспомнил.

– Привет! – ласково поздоровалась я, оглядываясь на прилавки.

«Что ж ты, милая, смотришь искоса?» – пропел мне в ответ непонятно чей гнусавый голос. Я притормозила и попыталась выяснить автора концерта без заявки. Понятно, что звонок явился результатом моего вроде как незаметного наблюдения за толпой. Если, конечно, звонок не ошибочный…

«Не отрывайся от коллектива, не отрывайся. Уж больно ты любопытная. Может, тебе хочется здесь навсегда остаться? Приглядись, приглядись к городку». Абонент отключился, а я, судорожно сжимая телефон у собственного уха, по-прежнему стояла на одном месте. Из посторонних на теплоходе номер моего мобильника знал только один человек – ныне покойный. Вывод: звонил сам убийца. Ну почему у меня нет определителя номера! Скупердяйка несчастная. Жалко было доплатить…

– Ну долго еще ждать, пока ты наговоришься? – Наташка являла собой возмущенное связующее звено между мной и порядком удалившейся туристической группой. Я разозлилась, обозвала абонента козлом, отключила телефон, отчего сразу немного полегчало, и торопливо направилась к подруге. Покрывая разделявшее нас с коллегами-отдыхающими расстояние, с еще не остывшим возмущением рассказала подруге о звонке анонима, а потом, уже более спокойно, о советах ветерана речного пароходства.