Гейли провела соломинкой по соленому краю бокала с «Маргаритой».

– Ну же! – повторила Лиз. Белое вино стояло перед ней нетронутое.

Гейли пожала плечами и уселась поудобнее, облизывая соломинку и таинственно улыбаясь подругам.

– Ладно-ладно. Лучшего времени в моей жизни не было. До Брента я не сталкивалась ни с чем подобным.

– О… – обмерла Лиз и вздохнула. – Это так романтично!

– Романтично, – согласилась Тина недовольным голосом. – Но пока нет ни одной стоящей подробности. Выкладывай все по порядку.

Гейли вальяжно откинулась на спинку дивана. Взгляд ее стал рассеянным, словно она погрузилась в воспоминания.

– Это похоже на… на начало жизни! – подыскала нужное слово рассказчица.

Тина тревожно переглянулась с Лиз. Дело плохо. Это не рядовое увлечение. Гейли, их стойкая и практичная подруга, заговорила, как актриса на сцене.

– А как насчет двух недель?! – прервала мысли подруги Лиз.

Гейли остановила взгляд на собеседницах:

– Я собираюсь за него замуж. Такие дела.

Лиз поперхнулась глотком вина и обменялась с Тиной взглядом.

– Надеюсь… ты имеешь в виду – в будущем? Гейли радостно рассмеялась и оживленно сверкнула глазами:

– Конечно, в будущем, в настоящем я сижу с вами и обедаю.

– О нет, нет… – начала Тина. Гейли подалась вперед:

– Он красив, как Адонис.

– Во всех местах? – с неприкрытым любопытством прервала ее Лиз.

– Лиз! – запротестовала Тина.

– Эй, это ты просила подробностей: «Все-все, до самой мельчайшей интимной детали», – передразнила ее подруга.

Гейли безмятежно улыбалась, хотя предпочла бы расхохотаться во весь голос. Но она лишь шире улыбнулась и сказала Лиз низким, хрипловатым голосом:

– Во всех. Девочки, он изумителен. С головы до пят и посередине.

– О, – смягчившись, заметила Лиз. – Как романтично.

Официантка принесла обед. Гейли не столько ела, сколько ковыряла вилкой в тарелке. В ее глазах снова появилось задумчивое выражение. Тина тоже оторвалась от еды.

– Нет, это замечательно, когда люди влюблены, а любовь взаимна, – твердым тоном заговорила она. – Но, Гейли, милая, ты меня пугаешь.

– Почему?

– Я боюсь, что ты себе навредишь, вот почему.

– Но ты же сама хотела, чтобы мы встречались.

– Встречались. Именно встречались! Такие свидания бывают раз в неделю, по субботам, по вечерам. Он ведет тебя обедать, или на танцы, или в кино, а затем отвозит домой. Все заканчивается либо рукопожатием, либо поцелуем на пороге дома, а реже бурной ночью любви. Но ты исчезла однажды вечером и растворилась в неизвестности на целых две недели! Оставив меня и Лиз в тревожном волнении и неизвестности.

– Еще раз простите меня.

– Глупая. Но сейчас я волнуюсь гораздо сильнее! – воскликнула Тина.

– Но почему? Право же, не стоит. Ну хочешь, я расскажу подробности? – Гейли накрутила длинную спагетти на вилку. Искренне взволнованная, как маленький ребенок, выдающий страшную тайну, она подалась вперед и очень тихо произнесла: – Когда мы приехали, случилось так, что домохозяйка отправилась к внуку…

– Ловко устроено, – сухо заметила Лиз.

– Угу, – согласилась Тина.

– Я совсем струсила, – продолжала Гейли, не замечая их сарказма. – Я вовсе не собиралась этого делать.

– Что делать?

– Позировать!

– Гм! Ну уж я думаю, – понимающим голосом отозвалась Лиз.

– Циники, Боже, какие же вы циники! – смеясь упрекнула их Гейли, со вздохом погружаясь в розовый туман воспоминаний. – Брент… он совсем не ожидал, что так выйдет…

– Невинное дитя! Конечно, не ожидал! – со сладчайшим ехидством в голосе заметила Тина.

– Где уж ему, – поддакнула Лиз, и подруги завели глаза к потолку.

– Ах вы, фомы неверующие! – радостно рассмеялась Гейли, и взор ее вспыхнул блестящими огоньками. – Не ожидал! Говорю вам, не ожидал. Я там стояла, и он там стоял…

– Как, прямо там, в мастерской? Так ты позировала?

Гейли залилась румянцем:

– Тина! Да! То есть, я имею в виду, нет, не в первую ночь. Мы начали в мастерской… О Господи, вы невыносимы! А потом он отнес меня в спальню…

– О Боже! – проворчала Лиз. – Все две недели вы оттуда не выходили?

– Конечно же, выходили, – улыбнулась Гейли, – хотя провели в ней немало времени. Никогда у меня не было таких двух недель!

– Что вы делали?

– Ничего особенного…

– О, какая романтика! – прервала ее Лиз. – Вы в белоснежных халатах сидели перед камином, он наполнил твой бокал вином, а потом его глаза встретились с твоими…

– Лиз! Я предпочитаю рассказ Гейли. Понятно? Хочу послушать живую участницу событий.

– Я позировала ему, – вдруг призналась Гейли, продолжая улыбаться. – Я позировала, и… – она сделала паузу и улыбнулась лично Лиз, – мы сидели у камина в белых махровых халатах. Иногда мы выбирались на прогулку в лес, растущий вокруг. Несколько прекрасных блюд приготовили сами, хотя чаще всего заказывали в пиццерии или в китайском ресторане. А еще мы говорили. Говорили и говорили. – Тут Гейли замялась. – Я объявила, что выхожу замуж?

В ответ на нее уставились две пары изумленных глаз. Гейли перевела взгляд с одного застывшего лица на другое и снова рассмеялась, протягивая подругам руки:

– Мне казалось, что вам он понравился.

– Понравился, – механически отозвалась Лиз. Гейли улыбнулась Тине:

– Напомню, ты сама приказала идти и держать его.

– Не отрицаю. Но… – Тина наконец сумела оторвать взор от Гейли и растерянно поглядела на Лиз, которая не спешила на помощь. – Я согласна, он изумительный мужчина. Тем не менее… – Она опять запнулась, но затем с новыми силами ринулась в атаку: – Гейли, я искренне верю, что хорошие отношения в постели – это очень и очень важно в любом браке.

– Но постель – это даже не половина брака и семьи, – подхватила Лиз, очевидно, определившая, на чьей она стороне, но тут же запнулась. Пришел черед Лиз беспомощно оглянуться на Гейли. – Ты пошутила, верно? – спросила она подругу. – Насчет свадьбы, а?

– Совсем нет. Я собираюсь замуж за Брента.

– Может быть, через годик-полтора?

– Через месяц.

Тина ахнула, а Лиз опять поперхнулась вином.

– Гейли, ты нас не слушаешь! Тебе надо хорошенько обдумать его предложение. Ты, возможно… возможно…