— Понятно, — протянула я.

Занятно, я конечно не завсегдатай, но про нижний зал «Триэля» даже не слышала. Все концерты здесь проводились или на центральной, или на малой сцене.

Дверь оказалась закрыта, но стоило Ровене подать голос, как нас тут же впустили.

— Началось? — спросила фейри, хватая меня за руку и таща за собой.

— Почти, — кивнул охранник. — Поторопитесь.

Мы спустились по винтовой лестнице за неприметной дверцей и оказались в просторном зале с небольшой двухуровневой сценой. Практически всю верхнюю площадку занимал большой рояль, на нижней был лишь один высокий стул и прислоненная к нему гитара.

Зал был отделан разными породами камня и утопал в полумраке, который лишь немного рассеивали висящие под потолком светильники. Их хватало только на то, чтобы не спотыкаться на беспорядочно расставленные кресла и подушки, разбросанные по полу.

Публики было немного. Всего человек пятнадцать-двадцать. Судя по всему, вечер и правда, частный. И посторонних нет.

Пока оглядывалась, Ровена затащила меня в уголок, подтолкнула в сторону кресла, а сама уселась на расшитую подушку. Потянулась к низкому столику, взяла два бокала и один из них передала мне. Машинально пригубила и почувствовала на языке знакомый терпкосладкий привкус «Ардагора».

— Спасибо, — кивнула я фейри.

— Тебе пригодится, — серьезно взглянула Садовница и поднялась. — Я на несколько минут, не скучай.

От нечего делать, я начала разглядывать немногочисленных посетителей. Мда... В большинстве своем, как говорят, «знакомые все лица». Несколько человек из департамента переселенцев, пара придворных и, на мое удивление, лорд Хор, который мне никогда не казался ценителем прекрасного вообще и музыки в частности.

Кинула взгляд на сцену и мысленно поблагодарила Садовницу, что она усадила меня в самом темном углу.

Пока я разглядывала контингент, света немного прибавилось, а на помосте появились двое мужчин. Кому принадлежит заплетенная в косу медная грива стоящего ко мне спиной человека, можно было даже не гадать. Мидьяр говорил с коротко стриженным брюнетом в очках, который после сел за рояль. Я разглядела второго музыканта и удивленно округлила глаза. Уж кого-кого, а Кейрана Мерцающего, прозванного Коршуном, здесь встретить не ожидала. Тем более в таком качестве. Вообще не знала, что он играть умеет!

Продолжить размышления на тему вредных привычек советника императрицы не успела, потому как Ярр повернулся и я еле заметно вздрогнула. Но не от того, что он может меня увидеть. А от того, что я увидела его.

Ле-Кинаро умел быть разным. Был шутом, был серьезным, был страстным мужчиной, видела я его и хладнокровным политиком. Но еще никогда глаза Мидьяра не были синими до черноты, а с каждым шагом музыканта его солнечные косички приобретали цвет южной ночи. Та же непроглядная мгла...

Когда волшебник, наконец, остановился и поднял гитару, на сцене уже стоял Безумный Бард. Я впервые поняла, почему Ро его так назвала.

Резкое, узкое лицо на фоне черных волос поражавшее бледностью кожи, нездорово блестящие темные глаза, даже привычная синяя рубашка не спасала положения.

Прозвища не даются просто так... интересно за что ему досталось это? И вообще, что я на самом деле знаю про Мидьяра Ле-Кинаро?

Ярр уселся на стул, обхватил гитару, положил подбородок на верхний край деки и, глядя куда-то поверх голов публики, проговорил:

— Здравствуйте, господа, — несмотря на негромкий голос, все звуки в зале тут же стихли.

— Вы так настойчиво желали вновь увидеть Безумного Барда, что я не смог вам отказать. Но это наша последняя встреча... Репертуар сегодня по заказу публики. С чего начать?

— «Рассветный зверь», — тихо попросил высокий блондин, в котором, я с опозданием опознала начальника своего жениха.

Рядом с лордом Хором сидела худенькая русоволосая девушка. очевидно в положении.

И он с таким трепетом обнимал ее за плечи, что это вызывало определенные вопросы! Хотя бы потому, что господин Алир Хор не женат и вроде как не планировал, да и слухов о его любовницах не ходит.

Ладно, не мое дело.

Мое дело вот там, на сцене сидит.

Ярр откинул со лба темную прядь и внезапно посмотрел на меня. Я машинально отшатнулась в более густую тень.

Волшебник немного помолчал, но его никто не решался прервать, потом повернулся к Кейрану и вопросительно вскинул бровь. Советник кивнул, откинул крышку рояля, а Ле-Кинаро тронул струны гитары. По залу разлилась неторопливая мелодия отдающая жарким югом.

Я закрыла глаза, предпочитая не видеть Ярра. Да и... его музыку лучше слушать именно так.

Но спустя минуту, не устояв перед бархатными переливами голоса барда, поднимаю ресницы и теперь жадно смотрю на сцену, впитывая каждую черточку его облика. И не одна я. Весь зал. Мидьяр чаровал своей энергетикой, от него было не отвести взгляда.

Казалось, в переливах струн слышался шелест еще холодного перед рассветом песка. Пустыня... Жизнь в краткие мгновения между обжигающе-холодной ночью и испепеляющим днем.

Восток — рассветный зверь,

Несет на лапах тьму,

Восток — жесток и смел,

Все небо дань ему...

Вечная борьба Востока и Запада. Восхода и Заката. Дня и Ночи. Разных культур. Как небеса каждый раз проливают яркую кровь на небосвод, так и мы, смертные, следуем их примеру.

Сколько религий было построено на этом противостоянии? Много было войн. Много драгоценной жидкости пролито на великие пески, когда воины в древности ходили покорять набравший слишком большую силу восток. Да и плодородные почвы нашей земли впитали много крови. Ведь и те, чьи лица скрывал белый шелк, желали отомстить неверным.

На сцену выходит еще один музыкант, потому теперь искусник отставляет свой инструмент, и просто поет.

Музыка набирала силу вместе с голосом Ярра. В черных волосах вспыхивают искры, как напоминание о недавнем свете в них властвовавшем. Или я неправильно толкую? Отблески ведь багровые. Цвета пролитой крови...

Мелодия оборвалась так резко, что это почти диссонансом ударило по ушам. Я зачарованно смотрела на Ярра, подмечая все новые детали и ощущала, что мои эмоции более всего напоминают ощущения кролика стоящего перед удавом. Вроде и понимаешь, что опасно и быть тебе здесь не нужно, но подняться и уйти... не в силах. Никогда его таким не видела! И с каждым мигом человек на сцене становился все более чуждым и незнакомым. Я не знала, чего от него ожидать.

— Дальше, — по нервам полоснул резкий голос музыканта.

Зал молчал. Просто молчал.

— Тогда я сам, — губы Мидьяра дрогнули в немного неприятной улыбке, и он указал на двух людей в зале. — Все же прежним составом, ребята.