— А они вам не говорили, были у них в округе еще похожие случаи?

— Нет, ничего такого не случалось. Они считают, что проблема кроется в нас.

— Почему?

— Да потому что кто-то взялся извести меня! — истерично взвизгнула директриса. — И планомерно осуществляет свой изуверский план.

— Лариса Дмитриевна! — ахнула медсестра. — Голубушка! Что вы такое говорите?

— Да, Аня, — горько проговорила директриса. — Это чистая правда. И не заметить это может только слепой. А я не слепа! И вижу, что меня буквально преследуют несчастья. Одно за одним, одно за одним. В последнее время только и успеваю отмахиваться. С самого начала смены нет ни минуты покоя. Мне никогда еще так трудно не работалось. Я даже пригласила перед началом заезда священника, чтобы он освятил наш центр. Не помогло! Уже на следующий день сломалась плита. Потом заболели дети. Кстати, как они?

— Идут на поправку, — бодро отозвалась Анна Савельевна. — Врачи в больнице заверили, что нашей вины тут нет. Все тесты продуктов, взятых с нашей кухни, показали отрицательный результат.

— Но что случилось?

— Врачи провели консилиум, но пока что они не могут внятно объяснить, что случилось. Говорят про какой-то ротавирус и еще какой-то вирус. Анализы ничего не показали, но они все равно требуют, чтобы мы сидели в карантине.

— Долго?

— Две недели, — сказала медсестра. — Это плохо?

— Это катастрофа!

Медсестра тяжело вздохнула и пошла к себе. Сочувствуя директрисе, она ничем не могла ей помочь.

А Лариса Дмитриевна повернулась к своей помощнице и велела:

— Аня, проводи меня. Мне нужно с тобой поговорить.

По дороге на свое рабочее место директриса устроила Ане форменный допрос:

— Тебе удалось что-нибудь узнать о том, о чем я тебя просила? Кто мне вредит?

— Никто вам специально вредить не собирается.

— Но кто-то есть! — прошептала директриса. — И еще эти убийства… Кстати, ты не видела Славу?

Аня покачала головой. Она особенно не вслушивалась в доводы Ларисы Дмитриевны, которая утверждала, что ненавидящий ее злодей обитает где-то поблизости и он творит злодеяния исключительно из желания насолить ей — Ларисе Дмитриевне. Ане казалось, что попытка покушения и убийство совершенно посторонних директрисе людей — это все же какой-то странный способ ей навредить. Как ни крути, а куда больше пострадали при таком раскладе Антон и, конечно же, Роман. И директрисе тут жаловаться особо нечего, по сравнению с Романом дела у нее идут просто отлично.

И всю дорогу Аня кивала в ответ на слова Ларисы, а сама пыталась придумать благовидный предлог для того, чтобы сбежать с работы. Сделать это нужно было обязательно. Уже наступило время обеда, и Ане несколько раз позвонил Юра, который умолял сдержать слово и прийти к его родителям.

— Приди, очень надо. Без тебя нам с матерью кранты! — умолял он. — Я надеялся, что Лидуся придет, но она не может. Приди хотя бы ты!

— Зачем?

— Мама очень плохо восприняла новость о смерти Ромы. Она ее буквально подкосила! Я даже думал, что мама умрет. А что с ней стало, когда я рассказал о ваших подозрениях насчет отца!.. Вот тут с ней случилась настоящая истерика.

— Истерика, говоришь?

— Мама так боится, что это сделал отец! Она просто сама не своя. И еще она боится, что теперь он убьет и ее! На нее страшно смотреть. Сейчас-то отца нету дома, но к обеду он обязательно вернется. И что тогда будет… Я даже не знаю. Боюсь, что даже он заметит, что с мамой что-то неладно. А этого нельзя допустить.

— И что? При чем тут я?

— Я надеялся, что Лидуся придет и отвлечет отца на себя, но она не может. Приходи хотя бы ты.

— А что я могу?

— При посторонних отец не осмелится ничего сделать ни маме, ни мне.

Все понятно. Эти двое перетрусили и надеются, что Анино присутствие гарантирует им безопасность. Ну, хотя бы на какое-то время. Конечно, перед страхом разоблачения все остальное отступает. И Аня прекрасно понимала чувства Юриной матери. Одно дело просто оплакивать погибшего молодого любовника, и совсем другое — знать, что и сама можешь последовать за ним в любую минуту.

— Приходи, сыграй роль моей девушки, — продолжал приставать Юра.

— Зачем?

— Это обязательно отвлечет отца. Он так мечтает, чтобы я уже пошел по его стопам и нашел себе хоть кого-нибудь.

— Ну, допустим, я соглашусь тебе подыграть. А что мне за это будет?

— А я за это сделаю для тебя все, что пожелаешь.

— Все-все?

— Абсолютно все!

— Точно?

— Клянусь!

И вот теперь Аня прикидывала, как бы ей получше использовать свое влияние на Юру в интересах следствия. Даже если отец парня и не убивал Романа и вообще был ни сном ни духом о том, что происходило за его спиной в его же собственном доме, все равно любовница — это далеко не последняя фигура в жизни мужчины, она может знать что-то важное про жизнь убитого воспитателя «Маленьких Кулибиных».

У влюбленных редко бывают друг от друга секреты, и мать Юры, сама того не ведая, может очень сильно помочь следствию. Но как подобраться к ней с этим вопросом? Ответ был очевиден. Действовать нужно через Юру. Только через него Аня могла проникнуть в семейное гнездо подозреваемого номер один.

— Лариса Дмитриевна, можно мне отлучиться?

Директриса взглянула на свою помощницу без всякой нежности:

— Куда это?

— Это тут неподалеку. Мне по делу нужно.

— А подождать твое дело не может?

— Нет, никак не может. Но если повезет, то я могу что-то узнать про убийство Ромы. Это ведь для нас важно?

— Ну что же, — вздохнула Лариса Дмитриевна. — Вообще-то расследованием занимается полиция, но если ты хочешь помочь, то сходи. Я на сегодня планировала провести с детьми спуск на надувных лодках по реке, но теперь даже не знаю, стоит ли так рисковать?

Аня ее понимала. Звезды встали в такое неблагоприятное для директрисы положение, что, того гляди, еще что-нибудь случится.

— Не хотелось бы накаркать, но недаром народ говорит: пришла беда — отворяй ворота. Хорошие новости ходят поодиночке, а плохие идут тучей.

— Займем детей спокойными настольными играми, — решила директриса. — Тем более что и погода портится. А ты, если увидишь Славу, пришли его ко мне. И да, пару дней назад я просила тебя составить план работы по патриотическому воспитанию на предстоящую смену. Перед уходом положи мне его на стол в моем кабинете.

В этом была вся Лариса Дмитриевна. Подобно мачехе из сказки про Золушку, она не запрещала своей падчерице поехать на бал, но в то же время ставила невыполнимое условие — сделать это можно только после того, как падчерица переделает гору работы. Но если в сказке у бедной девушки была спасительница — ее фея-крестная, то у Ани был только Интернет. Она уже давно без зазрения совести перекатала план воспитательной работы с какого-то умного сайта и теперь положила его на стол к Ларисе Дмитриевне.