Но сначала мне хочется ещё немного полизать эту чудесную нежную кожу, изучить всё подробнее. Запах Эрика, такой знакомый, здесь отдаёт непривычными нотами – концентрированный, более терпкий, но также и более уютный. Это вам не какой-то там новомодный дезодорант или синтетическая отдушка парфюма, от которых только чихать хочется, – это нормальный человеческий запах, к тому же безумно приятный… И мне, конечно, нравится, как пахнет шея Эрика, но, оказывается, если уткнуться носом во внутреннюю поверхность бедра – это даже ещё лучше…

Солоноватый вкус – где-то ярче, где-то слабее. Будь я каким-нибудь бездушным чистюлей, для начала отправил бы Эрика в душ, но – это не про меня. Я знаю, что такое смерть, и поэтому умею получать удовольствие от жизни, самой обычной и несовершенной. Если прямо сейчас появилась возможность – спасибо, я воспользуюсь.

На узкой кровати неудобно, приходится перебраться на пол – если встать на колени между его ног, то в самый раз. Я тут уже обжился: увлечённо изучаю каждый сантиметр, самые чувствительные места – то целуя, то вылизывая всей поверхностью языка… С удовольствием бы кожу и зубами прихватил – чёрт, кажется, я впервые в жизни жалею, что они такие острые. Раньше я как-то: «ну, без зубов – и ладно, обойдусь». А с Эриком – прямо чувствую, что они лишают меня чего-то желанного.

Ещё ногти эти… С проблемами из-за них я и раньше сталкивался: бывает, маячит в поле зрения соблазнительная дырочка, вся такая мокрая, потемневшая от возбуждения, так и хочется скользнуть пальцем внутрь – а вот хрен тебе.

Но если аккуратно, то можно хотя бы просто погладить – и бёдра, и по животу провести… Мм, сладкий животик… Уже влажный от смазки – пора переходить к основному блюду.

Главное, как мне неоднократно и девушки говорили, – осторожнее с зубами. Вообще, я спокойно кости перегрызаю, но если хочу – могу быть очень аккуратным. Язык скользит выше по члену, губы обхватывают головку – Эрик резко выдыхает от удовольствия, и у меня внутри тоже всё сладко сводит.

А если выпустить изо рта, лизнуть ниже для смены впечатлений – и повторить? И он снова выдыхает так же. Ох бля, кажется, я мог бы кончить от одного этого чудесного тихого звука… А если пощекотать языком уздечку? Вот лично мне это нравится – и ему, судя по всему, тоже.

Ритмично поглаживает мою руку кончиками пальцев – словно направляя темп, и я подстраиваюсь. Кошусь на лицо – глаза закрыл, дышит тяжело, то прикусывает губы, то пробегает по ним языком. Это напоминает о том моменте перед выступлением – с красками и кисточками, – когда я впервые осознал, что мне нравятся его губы.

И дышит… Ох, как же страстно он дышит… Хотя, наверное, ничего особенного в этом нет, просто дело-то в том, что я раньше не слышал, как дышат люди от возбуждения и удовольствия. Опыт у меня хреновый, прямо говоря, – бордельные девушки выдают отрепетированные охи и вздохи, да, очень жаркие, но я-то чувствительный, я знаю, что искреннего наслаждения за ними нет. Или, может, дело в том, что мне они были не особенно важны, совсем не как Эрик. Каждый его тихий прерывистый выдох кажется наградой – и хочется стараться ещё больше.

Ладно, хватит отвлекаться, пора ускорить темп. Крепко обхватываю член, оттягивая крайнюю плоть, обнажая больше чувствительных мест – и я вылижу всё полностью, – однако Эрик перехватывает руку, останавливая.

– Стой… Подожди…

Неохотно отрываюсь.

– Что?

– Такими темпами я скоро кончу.

– Ну и отлично.

– А ты?

Вместо ответа я возвращаюсь к нежно-розовой плоти, обвожу головку языком – и с ходу задаю бодрый темп. Эрик ахает, сжимает мою руку, и вскоре его дыхание становится быстрым и поверхностным. Когда-то я уже такое слышал, но на этот раз – обстоятельства совсем другие. Даже странно, откуда мы начали и к чему пришли.

Пальцы поднимаются по моей руке, перебираются выше, затем нащупывают затылок, ныряют в волосы, гладят – словно просят не останавливаться. И, казалось бы, во всём этом нет ничего особенного… Для сотен тысяч людей всё происходящее сейчас между нами было бы только скучной обыденностью, привычкой или даже работой. Но для меня сам факт, что Эрик доверил мне своё удовольствие, – что-то невероятное и весьма лестное. Уж для него я постараюсь.

Взгляд цепляется за его живот – мышцы то и дело напрягаются, – и это заводит неожиданно сильно, потому что я понимаю, что он сейчас испытывает – вот это состояние, когда оргазм подступает, уже вот-вот…

За мгновение до того нежная, рука на моём затылке сжимается в стальном захвате – удерживая голову, насаживая глубже, не давая вдохнуть. Сильная струя бухает в горло, наполняет рот. Хочется вырваться и откашляться, но – терплю. Эрику можно. Хотя теперь я понимаю, почему бордельные девушки на это редко соглашаются.

Вкус ещё такой – противно-горький после алкоголя, и что-то знакомое, что я чувствовал на его языке накануне…

– Ты вчера нажрался коньяком из столовки?!

Эрик расслабленно усмехается.

Но меня уже разобрало:

– Как я сразу не опознал это дрянное пойло! Им же только тараканов травить!

Почему я так ненавижу столовский коньяк? Да потому что его любит Главный, и если какие посиделки с руководством – пьём именно его. И хвалим, да. Но ладно ещё я, я ко всему привычен, а вот Эрику точно не стоит портить здоровье этой дешёвой гадостью.

Он лениво бормочет:

– Сам-то что пьёшь, эстет… Ладно, в следующий раз составлю меню. Чтобы тебе было вкусно.

Я усмехаюсь с видом знатока.

– Перед походом по шлюхам советуют есть ананасы.

И тут же ощущение от его сознания меняется. Что-то плохое.

Быстро вытираю рот о простыню рядом, забираюсь на кровать, заглядываю Эрику в лицо – но он отводит глаза. Бледно-розовый румянец на его щеках выглядит мило, и я бы даже сказал об этом, если бы не испортил… сам пока не знаю, что именно. Может, у меня будет другой шанс для подобных слов – если я сейчас исправлю ситуацию.

– Что такое? Я же знаю.

Молчит.

Но я жду.

Наконец, нехотя:

– Трибунал. Это было после… Помнишь?

Так с ходу трудно сообразить, о чём он, но на всякий случай киваю.

– И?..

Вот теперь Эрик зыркает на меня раздражённо и проводит языком по зубам.

– И хотя ты не помнишь, ты меня тогда сильно укусил. Остался засос. Все заметили.

Мысли в голове шевелятся со скрипом. «Засос». Вот же блядство. Хочется зажмуриться – чувствую себя полным идиотом! Ведь я тоже потом видел его шею, но даже не придал этому значения и не догадался сложить два и два. Почему, спрашивается?

– Думаю, в части нас уже давно считают парочкой. Особенно после трибунала – типа, ты меня спас. Извини, я должен был уволиться, чтобы прекратить эти слухи, но я… не знаю… Я не смог.