В каменистых стенах зияют природные расселины, из-за которых пещера будто разделена на множество отсеков. Самое что ни на есть подходящее местечко, чтобы спрятаться, и наши малолетние негодяи это хорошо знают. Несколько человек сгрудились вокруг основного информационного стенда, установленного на том самом месте, где Вивьен с Джеем нашли пиратское золото. На плоском камне восседает убого выполненный ларец, набитый бутафорскими дублонами. Смех, да и только. Мне заранее жалко каждого, кто бросит на него взгляд, в том числе и меня саму.

Но еще больше меня беспокоит тот факт, что я потеряла дурацкого пацана, за которым должна была следить. Наконец вдали появляется Портер. Он слегка кивает мне головой, но по изгибу его брови становится понятно, что отыскать парня с рюкзаком ему тоже не удалось. Что за чудеса? Я еще раз оглядываюсь по сторонам и засекаю краем глаза какое-то движение: из большой расселины в каменистой стене выскальзывают две белые кроссовки. Не тот, что в рубашке поло, а его приятель с рюкзаком на спине, который маленькой, трусливой обезьяной бросается наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Поскольку Портеру сейчас не до него, мне его упускать нельзя. Я устремляюсь за ним, топоча ногами по каменным ступеням – наверх по той же лестнице, по которой только что спустилась, только вдвое быстрее.

Парень с рюкзаком бросает через плечо взгляд. Теперь он знает, что я его преследую, и даже не думает останавливаться. Жаль. Но и я отказываться от своего тоже не собираюсь.

Оказавшись у входа в пещеру, он на какое-то время замирает в нерешительности, выискивая глазами дружка, который взлетает по ступеням с другой стороны. После чего они бросаются вперед через главный зал.

Портер велел не устраивать скандалов… И что мне теперь делать? Неужели я должна дать этим двум соплякам уйти? Ну нет! Тут же приходит решение.

Я как можно быстрее несусь за ними. Они чуть не сбивают с ног целую семью, члены которой с видом перепуганных уток на пруду бросаются прочь с дороги.

– Держите их! – кричу я.

Но останавливать воришек никто даже не думает.

Мне в голову приходит мысль о том роковом дне несколько лет назад, когда зеваки на пляже не помогли Портеру спасти от акулы отца. Если посторонние люди не пришли на помощь, когда человеку грозила смерть, то препятствовать двум пацанам выбежать из музея они тем более не станут.

В висках молотит пульс, я обегаю стойку информации и вижу, что они опять разбегаются в разные стороны. Тот, что в поло, выбирает для себя легкий путь и бросается к главному выходу, обладающему сразу двумя преимуществами: (1) там нужно преодолеть только одну дверь, у которой (2) сегодня дежурит Гектор, самый ленивый охранник во всем нашем музее.

Но тот, что с рюкзаком, бросается к будке по продаже билетов и расположенным рядом с ней турникетам. Там, по идее, должен быть Фредди, но, поскольку желающих посетить музей сейчас практически нет, он, вместо того чтобы стоять на страже, треплется с Гектором. Турникеты остались без присмотра.

С видом ловкого, заправского зайца, никогда не платящего за метро, парень с рюкзаком одним махом преодолевает преграду. Впечатляет. Точнее, могло бы впечатлить, если бы с его плеча в этот момент не сорвался рюкзак и не зацепился за планку турникета. Пока он отчаянно пытается ее отцепить, я иду в обход и бегу к проходу для инвалидных колясок.

Откидываю задвижку.

Он отцепляет лямку.

Выскальзываю наружу, он рвется вперед, я бросаюсь за ним…

Прыгаю ему на спину.

Мы валимся на пол.

Из меня вышибает дух, коленка больно врезается в плитку пола. Он вскрикивает. Я нет.

Все, ублюдок у меня в руках.

– Слезь с меня, бешеная сука! – извивается он подо мной, пытаясь ударить локтем в ребра.

Я хватаю его за руку и прижимаю к полу. Из моей груди, жадно вдыхающей воздух, вырывается злобный хохот. Я настолько запыхалась, что даже не могу ничего сказать.

– Ну уж нет, держи его крепче, – раздается рядом победоносный голос.

Я поворачиваюсь и выплевываю попавшие в рот волосы. Портер тащит за руку парня в рубашке поло. Он не запыхался даже вполовину моего. Вот что такое дурацкие гены сёрфера. В то же мгновение появляются Фредди и Гектор, как водится, с глупым видом тараща глаза. А вслед за ними и Грейс – наконец-то хоть один здравомыслящий человек.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – спрашивает она.

– Присмотрите за ним, – велит Портер их троице, укладывая мальчишку в поло на пол.

После чего помогает мне подняться с воришки с рюкзаком.

– Она сумасшедшая, – без конца повторяет тот, – она мне ногу сломала.

– А ты как думал, она на картофельных драниках знаешь сколько сил наела, – говорит Портер, рывком поднимая на ноги парня, который протестует, прихрамывает, но держится все же хорошо.

– Ай! – ноет он.

– Заткнись, крыса воровская. – Портер хватает парня за ворот рубашки, вырывает у него из рук рюкзак и бросает мне: – Проверь.

Я расстегиваю молнию. Внутри лежит статуя, завернутая в толстовку с капюшоном. Я поднимаю ее вверх, будто трофей. Парень стонет и пытается вырваться.

– Не дергайся, – говорит Портер, укладывая его на пол рядом с приятелем в поло и нажимая кнопку рации на плече. – Ни ты, ни твой дружок, которого нужно каждый день воспитывать увесистыми пинками под зад, никуда сейчас не пойдете, а будете сидеть на попе ровно до тех пор, пока мой друг, мистер Пенгборн, не сделает звоночек нашим друзьям из департамента полиции Коронадо Ков. Ну что там, Пенгборн? – спрашивает он, склонившись к рации.

– Дело сделано, – отвечает ему Грейс голосом пожилого охранника.

Пока мальчишки в панике обмениваются испуганными взглядами, вокруг собирается небольшая толпа. Я разглаживаю юбку и вдруг вижу, что из грязной царапины на коленке течет тоненькая струйка крови. Плевать. Я все еще пребываю под пьянящим воздействием адреналина.

Портер ухмыляется и поднимает бровь:

– Бейли, черт возьми, ты его сцапала. Можно сказать, обрушилась безудержным атомным вихрем. Не думал, что в тебе скрываются такие способности.

Я, честно говоря, тоже.

– Никто не может совершить кражу под носом у Сэма Спейда и безнаказанно уйти, – говорю я.

Он поднимает ладонь, я отбиваю, но вместо того, чтобы просто подставить мне пятерню, он сплетает свои пальцы с моими и слегка их сжимает. Это длится всего какую-то секунду, но по моим ощущениям намного дольше. Когда же Портер отпускает мою руку, я превращаюсь в тугой комок хаоса: в пальцы, там где он к ним прикасался, будто вонзили тысячу игл, мозг лихорадочно пытается осмыслить происходящее. Что это было – обычный жест дружелюбия или какое-то специфическое рукопожатие сёрферов?

Теперь Портер, сидя на корточках, оглядывает мою коленку.