– И?

– И все.

– Как это – все? – не поняла я. – Во что она была одета?

– Да кофта на ней какая-то была…

– Цвет? – требовательно спросила я.

– Серый или что-то вроде болотного. Дурацкий, одним словом. Такую одежду только старухи носят.

Итак, тетка действительно видела Юлию, ведь о цвете и тем более о наличии кардигана женщина по той фотокарточке, которую я ей показала, догадаться не могла.

– С ней кто-нибудь был?

– Нет, – покачала головой тетка. – Одна шла. Шаталась еще, как пьяная.

Ага, тебе вколи пару-другую кубиков дикаина, на который у тебя аллергия, интересно, как ты тогда идти будешь?

– Когда это было?

– Да вот… – Тетка с сомнением посмотрела на продавщицу, которая стояла с растерянным видом и хлопала щедро нарощенными ресницами. – Около двух часов дня, да? Ленка, ты не помнишь?

– Да-да, когда эти на «Ягуаре» приезжали, – подтвердила девчонка.

– Кто – эти?

– А двое их тогда было… Один сильный такой, – неумело принялась описывать мужчин продавщица, – другой тоже… сильный. Качки, одним словом.

– Да-да, вчера. В середине дня, – по-военному четко подытожила баба. – Прошла мимо магазина по направлению к остановке маршрутки.

В этой дыре еще и общественный транспорт ходит?

– Это все? – спросила я, доставая кошелек.

– Это пятьдесят баксов, – жестко сказала баба, – просто чтобы вы убедились, что я не продаю вам кота в мешке. Остальное…

Я протянула ей сложенную вчетверо купюру – они всегда у меня в таком состоянии. Хранить деньги гладкими и хрустящими, чтобы потом вынуть из портмоне царственным жестом, подцепив бумажку двумя пальцами, у меня отчего-то не получается. Хоть я и выросла при капитализме, а все равно совком осталась. Баба тщательно разгладила банкноту и привычно проверила ее на свет.

– Машина к ней подъехала. Черная «Ауди», панковская такая. Разрисованная. С черепушкой. Два качка оттуда вышли и забрали ее с собой.

– Номер?

– Не знаю, – честно помотала головой женщина. – Пыльный очень был, не разглядела. Но…

Я вопросительно подняла брови. Глаза женщины выразительно смотрели на кошелек. Вот нахалка.

– Бутылка пива, – сказала я. – Я тоже не миллионерша.

– Две по полтора, – резво сказала баба, и, не давая мне пути к отступлению, сказала: – Эти парняги из Обители были.

– Откуда?

– Из Обители, – ответила девчонка. – Секта такая есть неподалеку. «Обитель Светлого Образа» называется.

Будда и все святые! Секты мне еще не хватало! Вот уж что мне не нравится, так это секты. Политиков могу стерпеть, так называемых звезд пресловутого шоу-бизнеса. Но не секты.

– Секты же запрещены, – сама себе пробормотала я, однако баба услышала меня.

– А они себя и не сектой вовсе зовут, а общиной. Живут все вместе: студенты, панки, бродяги, сброд всякий. Да они здесь рядом. Через два километра от поворота на Сколковское шоссе будет небольшой поселок, вроде кемпинга. Там стоит кирпичный дом с крестом, а рядом несколько трейлеров, где живут эти светлообразные.

– Парни из «Ягуара», – вспомнила я. – Что-нибудь еще о них помните? Номер машины, например?

Продавщица с сожалением помотала головой. Было видно, что она не денег вымогает, а действительно не обратила внимания на номера той машины.

– Что хоть купили?

– Бутылку «Родника», пива, закусь какую-то, – ответила женщина. – Я их обслуживала. Джентльменский набор. Кстати, одеты были в костюмы, что странно.

– Почему странно?

Женщина пожала плечами:

– Не знаю. Выглядело как-то неестественно. Да и машина им не подходит. Им бы джип спортивный или «бумер». А они на «Ягуаре»! Вот баба, которая сегодня утром приезжала, та – да. Под стать машине.

– Как она выглядела?

– Обычная «новая русская», – ответила продавщица, открывая зашипевшее пиво. – Крашеная блондинка, на Алену Апину похожа.

– Очки у нее интересные были. Солнцезащитные. Оправа с бриллиантиками, представляете? С ума сойти, до чего додумались! Очки же сломать – пара пустяков, а они туда камни сажают! – Девчонка завистливо вздохнула.

– Парни о чем-нибудь говорили?

– Злые были, как черти, словно опоздали куда-то. А так… Не помню. Правда, не помню.

* * *

Я вышла из приятной кондиционированной прохлады в пыльную жару. Все вокруг стихло, словно вымерло. Этакая предгрозовая тишина. Я посмотрела на небо. Ну так и есть! Ветер утих, но тучи согнать успел. Насколько я знала из «Новостей», которые прослушала по дороге из нотариальной конторы в больницу, на севере Москвы стеной шел ливень. Значит, скоро и здесь будет.

Вадим уже ждал меня возле машины. Весь его вид говорил о крайней степени волнения.

– Я знаю, где Юля! – едва сдерживая себя, воскликнул он, в возбуждении вскакивая с капота машины. – Мне продавец из соседнего хозяйственного рассказал!

– В Обители Светлого Образа? – мрачно перебила я.

Вадим запнулся на полуслове и посмотрел на меня.

– А в чем проблема? Ты не рада, что Юля нашлась?

– Еще не нашлась, – вздохнула я, – поэтому мы сейчас отправляемся туда, где она находится.

У внезапно помрачневшего Вадима запиликал телефон. Однако не успел он достать трубку, как сигнал прекратился.

– Что за черт? Оборвался…

Он внимательно посмотрел на экранчик телефона.

– Номер странный, – наконец сказал он. – Незнакомый.

Я позвонила Родиону и попросила определить, откуда исходил сигнал. Мне казалось, что это важно.

Через некоторое время босс перезвонил и сообщил:

– Маша, ты где сейчас?

– Недалеко от Сколковского шоссе, – сказала я.

– Тогда ты рядом, – сказал Шульгин. – В двух шагах, можно сказать.

– А поточнее?

– А поточнее тебе только автор звонка скажет, – съязвил шеф. – Где-то в двух километрах от поселка, недалеко от Заречья.

– Спасибо, шеф. И вот еще…

– Что?

Я попросила его собрать мне всю информацию об общине, называемой Обителью Светлого Образа. Родион не удивился и пообещал перезвонить.

Я отключила связь и повернулась к Вадиму, настороженно слушавшему наш разговор.

– Звонок был из этой самой Обители, как я думаю. Едем туда.

Неожиданно совсем рядом прогремел гром. Я вздрогнула и посмотрела на потемневшее небо. Оно было сплошь затянуто буро-лиловыми облаками. Возникло ощущение, что сюда стянули все грозовые войска для спецоперации.