- Странный парень, - отозвался водитель, включая сильнее печку, заметив мою дрожь.

Я промолчала, стараясь ничего не говорить, а просто отвернулась, прикрыв глаза. Странный ли? Возможно. Однако, может быть не только он таким родился.

Раннее утро встретило меня непогодой, промозглым ветром и мелким колючим снежком, то и дело бросаемым в лицо яростными порывами. Будто сама природа обиженно дулась, словно недовольная женщина, напоминая о моей собственной ошибке в отношении Ани.

Я всерьез собирался отвадить ее от Никиты. Какие бы не были у меня сейчас отношения с Воронцовой или ее мужем, надо было поскорее оградить девчонку от них. Я взрослый человек, могу разобраться. А она всего лишь девятнадцатилетняя наивная дурочка. Такие, как Никита могут легко манипулировать сознанием сломленных девушек, вселяя им ложное чувство безопасности и спокойствия. Будто бы семья, которой у Ани никогда не было.

Едва достиг машины и тут же застонал, увидев проколотые колеса с характерной надписью красной помадой на лобовом стекле. «Мудак» - было написано кривыми буквами женской рукой. Я даже оглянулся в поисках виновницы, однако, она видимо вандальничала ночью. И как они меня находят только?

- Женская суть: в начале косячим, потом им кто-то виноват, - буркнул я, кутаясь в шарф и набирая номер уже знакомого сервиса. На том конце мне привычно бодро ответил администратор Егор, с раннего утра дежурящий у телефона.

«Роман Алексеевич?», - его веселый голос добавил в копилку отвратительных моментов моей жизни еще немного гадости.

- Четыре колеса, - вздохнул я, обходя машину, заметив тянущуюся кривую линию в месте, где была содрана краска. Кто-то старательно проехался по крылу машины кончиком ключа или чем-то подобным, оставляя отвратительный след. Будто уродливый шрам на поверхности четырехколесного друга.

Сочувственно похлопал по капоту и дождавшись старого доброго эвакуатора, отсалютировал водителю. Увидев в окне большой палец, закатил глаза, тяжело вздыхая и побрел в сторону метро. Времени еще было предостаточно, потому я не особо торопился. Почему-то сомнений в том, что Аня явится пораньше у меня не было совершенно. А еще, дабы загладить свою вину за хамское поведение и расположить Чучундру к дальнейшему разговору, зашел в кондитерскую, прикупив ее любимых пирожных, мысленно выстраивая проникновенную речь.

До работы доехал почти в десять с двумя пересадками и ворвавшись в здание, чуть не столкнулся с охранником, уходящим домой. Парень отшатнулся в испуге, отпуская ручку, а меня едва не ударило дверью по лицу, на которой мгновенно сработал доводчик.

- Ой! Извините, - буркнул он, на что я чуть не выругался, потому что коробка с пирожными упала на пол. Она прокатилась по полу и на нее тут же наступил один из сотрудников кредитной конторы, отходящий от автомата с кофе.

Сегодня определенно не мой день.

- Что это? – Аня удивленно подняла глаза от сложенных в кучку документов, которые собирала вместе. Прямо на ее глазах я прошел вперед, выбрасывая помятую картонную упаковку с пирожными с отпечатком грязной подошвы от ботинка.

- Пирожные, заварные. Были, пока они не упали на пол и по ним не потоптались ноги сорок третьего размера, - отозвался, стягивая перчатки и Филатова вскинула брови в ответ на мою проникновенную речь, все еще сжимая напечатанный договор.

- Ну, как дела? – начал я, решив начать с другого бока.

Неловкие ситуации – это когда надо что-то сказать, дабы исправить проблему, но в голове полный штиль. Мои мозги не запомнили тщательно выстроенную речь, которая могла бы послужить отличной основой для извинений. Никаких шансов сделать правильно, особенно, если подкуп отправился в мусорное ведро прямо на глазах того, перед кем вы виноваты.

- Знаете, Роман Алексеевич… - хмыкнула Аня, протягивая мне бумаги. – Если такая поговорка: не поваляешь – не поешь.

- Даже думать об этом не хочу, - передернул плечами, стягивая куртку и двинувшись в свой кабинет, услышав в спину:

- Кофе?

- Да, будь добра.

И снова скрылся трусливо за дверью, выругавшись на себя. Потер переносицу, устало вздыхая и пытаясь придумать, как начать нелегкий разговор. Аня, судя по всему, уже на меня не злилась. Ну, или немного отошла. Не хотелось бы портить ей день очередными нравоучениями и наставлениями, потому я пытался сосредоточиться на том, как подступится с вопросом о Никите. Вряд ли после моей вчерашней выходки она так легко пойдет откровения.

Меня тяготила вся эта ситуация. Впервые в жизни я ощутил, как мой выбор работы за последние месяцы стал на меня давить сверху. Она вынуждала меня улыбаться и врать. Делать что-то не свойственное мне – это поглощало, обволакивало полностью, будто темные воды бездонного болота. Каждый день, раз за разом, все вокруг меня рушилось и становилось все запутаннее. Я не мог сказать Ане правду о Никите – она бы все равно не поверила. Даже сам толком не мог отличить ложь от реальности.

Когда скрипнула дверь, и Аня тихо вошла в кабинет, я все еще стоял в расстегнутой зимней куртке посреди своего кабинета. Пытался придумать нужные слова и запутывался сильнее, вздрогнув, едва услышав звяканье блюдца о стол.

- Собираете куда-то? – вскинула брови Филатова, разглядывая меня. Мой взор упал на ее губы – она нервничала, хоть казалась с виду такой уверенной и спокойной. Это немного облегчило осознание ситуации.

Не мне одному, оказывается, неловко.

- Я… нет, - запнулся, принявшись стягивать куртку и поправляя закатанные рукава белой рубашки. Потер лоб, стараясь настроится на разговор, но Аня перебила, поинтересовавшись:

- С договором все нормально? – она кивнула на бумаги, неосознанно брошенные мною на стол, отчего я вздрогнул, не сразу сообразив, о чем она.

Черт, я же вчера обманул ее.

- Слушай, Ань, - снова начал, заметив, как Чучундра сложила на груди руки, отворачиваясь и прислоняясь к краю стола.

Мы вновь замолчали, пока она ковырялась носком ботинка в полу, оставляя черные полосы на линолеуме. Ее волосы были встрёпаны, а губы покраснели и чуть припухли от постоянного сжатия между зубами. Будто специально подсознание подкинуло воспоминания о поцелуе, окончательно путая мысли и эмоции.

- Я вчера была с Никитой, - она оперлась руками в стол позади себя, произнеся это. Вздрогнув от неожиданности, едва не присел на стоящий неподалеку диван, но замер, затаив дыхание. – Погуляли неплохо, правда замерзли.

- И… все нормально? - осторожно спросил я, давая себе подсознательный подзатыльник. Она вновь пожала плечами, поднимая на меня серо-голубой взор.

Он окончательно добил меня. Напрочь выбил из легких воздух и перевернул в душе с ног на голову, заставляя произнести самое банальное из миллиона возможных слов на свете.

- Прости меня. Я не должен был вчера орать на тебя, - тихо выдавил из себя, услышав вдруг ее всхлип и девчонка стремительной молнией сократила расстояние между нами, обхватив меня за талию.