Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если она не выживет или станет инвалидом, – выдерживаю паузу, давая прочувствовать ему весь ужас ситуации, – вы последуете за ней.
Для него все закончится очень быстро. И он видит приговор в моих глазах. Отводит взгляд. Трусливый, опасливый, чует чужую мощную силу.
– У нас лучшие врачи, – громко сглатывает, на шее дергается от напряжения кадык, – отличное оборудование…
– Направлю к Вам своего помощника, – складываю руки на груди и отворачиваюсь, снова смотрю на ребенка, – говорите ему все, что нужно – любые лекарства, приборы. В финансах ограничений нет.
Ставлю твердую точку в нашем разговоре и кладу ладонь на стекло. На фоне моей лапищи детское тельце вдалеке и вовсе кажется совсем крошечным.
Глава 15
Звонок отца застает меня врасплох. Хмурюсь и напрягаюсь, прежде чем поднять трубку.
– Поздравляю, сын! – довольным голосом приветствует Саид-старший.
– Благодарю, – сухо отвечаю, не до него сейчас.
– Мы с матерью не нарадуемся, наследник – это отлично, Шамиль, – чувствуется, что он доволен, – и пусть мать его не из наших, но мы-то уж его воспитаем в наших традициях.
Пренебрежение в голосе мужчины раздражает. Выводит из себя. Но я пока молчу. Слушаю. Жду.
– Фархату я пока говорить не стал, – идет на спад его довольство, он вздыхает, – все же это его расстроит.
Еле сдерживаю гнев и ехидство. Конечно, расстроит. Стискиваю изо всех сил кулаки, злой на всю эту ситуацию в целом.
– В общем, мы с матерью сейчас у тебя дома, – еще больше продолжает раздражать меня отец, – хотим взглянуть на внука.
Эта бесцеремонность раньше не вызывала у меня гнев, но в последнее время у меня значительно сузились личные границы, так что следует поставить всех вокруг на место. Да и кое-что интересное вырисовывается у меня в собственном доме. Утром подтвердились кое-какие данные, так что крыса найдена. Осталось захлопнуть капкан. А для этого мне понадобится…Впрочем, посмотрим. Удачно все же удалось сплавить сестру Эльвиры подальше. У Артура она причинит в нашей ситуации гораздо меньше вреда, принесет своим бездействием скорее больше пользы, чем бедствий.
– Внуков, – поправляю отца, недовольный тем, что он опустил этот факт, – у нас родились двойняшки.
– Кхм, – усмехается он, – девчонка нежилец, Шамиль, да и даже если выживет, какой нам от нее прок? Разве что сплавить замуж подороже.
Стискиваю челюсть, аж слышно, как крошится эмаль и хрустят хрящи.
– Не смей! – рычу, не в силах более сдерживать злость, – не тебе решать, что будет с моими детьми.
– Успокойся! – вмиг холодеет голос Галаева-старшего, – что ты себе позволяешь, щенок?! Здесь я – все еще глава рода. Так что прекращай страдать ерундой и притащи этого чертового внука домой! – молчит, а затем добавляет: – вон, мать до слез своей грубостью довел!
И бросает трубку. Я успеваю услышать только женский знакомый всхлип. Сжимаю переносицу и, не жалея сил, бью кулаком по стене. Не замечаю, как кровоточат костяшки, стараюсь выровнять дыхание. Делаю глубокие вдохи-выдохи. Все решаемо, Шамиль. Терпение, только терпение. Набираю номер Макса.
– Да, Шамиль? – спрашивает он напряженным голосом.
– Ты выяснил, что я просил? – терпение мое иссякает, и он слышит это в моем тоне, гулко и громко сглатывает.
Хорошо иметь по всему городу осведомителей, доходят иногда разные слухи, которые порой могут спасти от необдуманных поступков…как, например, от навязанного брака.
– Да, – удовлетворенно отвечает, чувствуется гордость в голосе, – он – сын Ермоленко, безголовый пацан, но папаша у него – не последний человек в Екатеринбурге. Так что, сам понимаешь…
Я-то как раз понимаю, оттого и улыбаюсь весьма довольно. Хороший расклад получается. И овцы целы, и волки сыты. Глупенькая ты девочка все же, Мадина. И только от тебя зависит, какой я сделаю следующий шаг.
От долгоиграющих планов меня отвлекает звонок юриста. И года не прошло.
– Слушаю, – устало вздыхаю, напряженным взглядом всматриваясь в стерильный бокс.
– Я переделал документы, внес изменения касательно двоих детей, – шуршит чем-то, голос озабоченный, – мне Макс сообщил, поздравляю, кстати!
Я молчу, и мужик принимает это на свой счет.
– Или оставить предыдущий вариант договора? – задает вопрос, ответа на которого у меня нет.
– С курьером домой ко мне отправь, – говорю после недолгой паузы.
На самом деле, для себя я все решил еще в тот момент, когда взглянул на своего первенца, но некоторым этого знать пока не нужно. Пусть все идет своим чередом. Не стоит никому знать о моих истинных планах. Иногда скрытность может принести больше пользы и меньше проблем. Не стоило и с Эльвирой пока что заводить эту тему. Она не поймет.
– Вы куда? – истерично орет какая-то медсестра, появляясь из-за поворота, – вам нельзя вставать, немедленно возвращайтесь в палату, девушка!
Ее противный голос раздражает. И только я хочу уйти, как замечаю знакомую хрупкую фигурку.
* * *
Кладу сына в бокс, который стоит рядом с моей кроватью. Поправляю одеяльце и выпрямляюсь. Тело ломит после тяжелых родов, чувствуется слабость. Вот только времени на это у меня нет. Нужно брать себя в руки и идти, не жалея себя.
– Пожалуйста, – в который раз прошу медсестру проводить меня до отделения, где лежит моя дочурка, плоть от плоти моей.
– Отец обо всем позаботился, – качает она головой и смотрит на меня при этом с жалостью во взгляде, – о ней заботятся наши лучшие врачи.
И именно это чувство отягощает мое состояние еще больше.
– Пожалуйста, – умоляю, чувствуя, как увлажняются уголки глаза.
Одна слезинка скатывается вниз по щеке. И, видимо, именно это действует на женщину лучше всего.
– Хорошо, – вздыхает, удрученно качая головой, – ох, милая, не теребила бы ты свое сердце лишний раз. Все же муж у тебя хороший, все сам решает, обо всем заботится.
Мы идем по коридору. Я шаркаю медленно, и она подстраивается под мой шаг.
– Он мне не муж, – отвечаю резче, чем хотела бы, но слова вырываются из меня непроизвольно.
Уж очень сильно коробит меня, что такой мерзавец, как Шамиль, может оказаться моим супругом. Неужели кто-то его считает хорошим?
– Ну, ничего страшного, – говорит после тягостной паузы, пожимает плечами, но в глаза мне больше не смотрит, – и такое бывает. Многие сейчас без брака живут вместе, и счастливы вполне.
– Мы не вместе, – поджимаю губы, осаждая ее дальнейшие рассуждения о нашем «счастье».
– А, – осекается она, взгляд ее бегает от меня к стене и обратно.
Я не обращаю больше на нее внимания, смотрю только вперед. И когда за поворотом вижу надпись «Реанимация новорожденных», выдыхаю с таким облегчением, что даже частота стука сердца
