Хочется заорать от несправедливости. Почему с ним так сложно?!

Подумать мне не дают. Внезапно распахивается дверь, и я, потеряв опору, падаю на спину.

– Ваше Величество? – удивлённо таращится Алькор. – Почему вы здесь валяетесь?

– Потому что я тебя точно уволю! – рявкаю злобно, выливая скопившееся раздражение на синекожем советнике.

– Это не повод лежать на холодном, – мрачно замечает ахернарец, поджимая губы.

– Помоги встать! – вытягиваю обе руки. Кор бодро подхватывает меня и ставит на ноги. – Так что за срочность опять?

– Ничего, просто зашёл убедиться, что с вами всё в порядке.

– Убедился?

– Пойдёмте ужинать, – миролюбиво предлагает мой нянь. Понял, чем задобрить свою королеву.

– Пойдём, – сдаюсь я и, подхватив его под локоть, выхожу.

Глава 16

Время до бала в честь моей коронации пролетает очень быстро. Целый месяц, как один день. За это время я многому научилась, немного втянулась в плотный график без выходных. И даже нахожу в этом удовольствие.

Сегодня тот самый бал в честь меня. Коронация и представление кандидатов в будущие советники. Но я радуюсь не этому. Сегодня прилетят мои родители!

Обняв соседнюю подушку, мечтательно смотрю в окно и строю планы. Никакой работы! Только отдых! А за окном разыгралась настоящая ахернарская зима. Впервые с похорон бабушки идёт снег. Крупные снежинки падают на стекло, оставляя мокрые разводы. И мне хочется прогуляться на морозе.

Подскочив с постели, бегу в купальню, а после в гардеробную. Тепло одеваюсь в чёрные брюки, свитер и короткую куртку. Закалываю волосы наверх и снова бегу. Теперь уже на улицу. И никто меня не остановит поваляться на свежевыпавшем снегу. Разве не может у меня быть маленькой слабости? Вот хочется мне и всё!

За очередным поворотом не замечаю Чжанга и, споткнувшись об его хвост, лечу носом прямо в мраморный пол. Племянник короля успевает перехватить и как-то очень тесно прижимает к себе. Обвив ногу, его хвост ползёт куда-то наверх.

– Благодарю, – раздражённо цежу, пытаясь отпихнуть змеиную конечность. С этим товарищем мы не особо наладили контакт. Он очень старался завоевать внимание и даже уговорил на одно свидание. Правда, я явилась с Сириусом и обломала бедолагу.

– Выпусти меня!

– Не хочу, мне нравится держать вас в объятьях, – улыбается этот змей.

– Проблемы с ушами? – грубо интересуется мой сеатец. И хвост, наконец, разжимается, утекая за спину альфардца.

– Мирного неба, Сириус, – улыбаюсь и, обойдя Чжанга, продолжаю путь. Правда, уже не бегу. – Как спалось?

– Мирного, Твоё Величество, спал как младенец. А ты? Кошмарики не мучили? – усмехается страж.

– Замечательно. Никто не мучил, – хмыкаю я.

– Куда ты идёшь, Ведана? – спрашивает мужчина, выходя вслед за мной. Он не успел взять пальто. Мстительно усмехаюсь. Ничего-ничего, пусть немного помёрзнет.

– Первый снег, Сир, – отвечаю, перепрыгивая сугроб.

Дохожу до чистой заснеженной полянки и падаю на спину. Машу всеми конечностями, создавая снежного ангела. Нас в детстве мама учила увлекательным снежным играм.

– Подними меня, – вытягиваю обе руки, не хочу разрушать своё произведение. – Только смотри, куда наступаешь. Испортишь всё, будешь сам переделывать.

Сириус громко хмыкает и, подойдя ближе, подхватывает на руки. Он пятится по своим же следам, а я любуюсь собственным творением

– Это снежный ангел, – объясняю стражу, спрыгнув с рук, отхожу в сторону и вновь ложусь на спину. – Ложись рядом и маши руками и ногами, как я.

– Нет уж, я тут постою, – фырчит Сириус.

– Приказываю тебе лечь и махать конечностями! – включаю королеву.

Мужчина откровенно гогочет и, подойдя ближе, падает. Наши пальцы временами соприкасаются, и от него ко мне передаётся тепло. Я смотрю на пасмурное небо, летящие хлопья снега и улыбаюсь. Сейчас между нами всё как раньше. Как месяц назад. До поцелуя. До его признаний о вейле и пегасах с пчёлами. Тряхнув головой, поворачиваюсь на бок. Нашла о чём думать! Тут первый снег за долгий месяц пошёл!

– Ты растопил снег! – ахаю, пихнув Сириуса в бок.

Вместо снежного ангела под сеатцем лужа и проглядывается зелёная мёрзлая трава.

– Сказал же: дурацкая затея, – бурчит мужчина и, встав, поднимает меня.

– Ладно, тогда будем лепить снеговиков. Неси туда, – ткнув на другой участок, командую я.

– Это ещё что такое? – хмурится Сириус.

– Сейчас увидишь.

Снеговиков мы не слепили. Всё, что попадается в руки этого сеатца, превращается в воду. Разозлившись на его дурацкую огненную расу, кидаю ему за шиворот горсть снега. Ох, как сильно полыхает варвар. Поняв, что меня сейчас закопают, убегаю за дерево, но Сириус догоняет и роняет. Правда, я вёрткая, ставлю ему подножку, и бугай падает рядом.

Почти всё утро мы дурачимся, играем в снежки, гоняемся друг за другом и валяемся в снегу. Не замечая собравшихся вокруг нас ахернарцев и первых гостей.

– Да не вертись ты! Я только погрею пальцы! – громко смеясь, карабкаюсь по спине Сириуса и пытаюсь сунуть ледяные руки под рубашку наёмника.

– Не смей! – шипит сеатец, пытаясь меня скинуть. – Я тебя в снег закопаю, Ведана!

У меня всё-таки получается сунуть конечности. На всю округу раздаётся громкое рычание Сириуса и мой мстительный смех.

– Потерпи немножко, – шепчу я, обвивая его торс ногами, чтобы не свалиться.

– Тебе не жить, девочка! – на сеатском обещает мужчина и машинально придерживает руками.

– Да-да, ты мне голову оторвёшь и крылья, я помню, – незаметно для себя обнимаю его за шею, прижимаюсь грудью к его спине и утыкаюсь холодным носом в шею.

Мы замираем в такой позе. Тяжело дышим. Устали немного. По венам Сириуса проносятся огненные всполохи. А мне сейчас так хорошо, я дышу солнцем. Но очарование момента испаряется. За спиной раздаётся громкое покашливание.

Сириус медленно разворачивается к стоящим на аллее придворным. Улыбка слетает с моего лица. Кроме ахернарцев, Антареса и Чжанга на нас смотрят мои родители. И единственная, кто светло улыбается мне, – это мама. Я нелепо съезжаю со спины здоровяка. Он придерживает и отступает.

– Мамочка! – бегу в объятья женщины и попадаю в тёплый кокон маминых рук.

– Ведана, – всхлипывает мама, целуя в холодную щёку.

– О! Ну всё! Опять сырость разведёт, – ворчит папа Стей и получает шлепок от мамы.

– А где остальные?