– Я в чем виноват? Это ты забыла телефон, – подшучиваю.

– Я правда, не знала, что мама будет звонить.

«Алё, мам, привет, как ты?»

«Прости, что заставила тебя волноваться».

«Да, со мной все в порядке»

«Я позже тебе перезвоню»

«Целую».

– Успокоилась?

– Я и не нервничала! – отворачивается, смотрит в окно. Подъезжаем быстро, потому что выходные, пробок нет.

– Дальше я сама, – говорит, когда выходит с машины, – спасибо, что подвезли, – оборачивается и уходит. Иду следом.

– Ты опять на «вы»? Давай на «вы» только на работе, а когда дома – на «ты».

– Леша, так нормально? – смеется и идет.

– Нет, не нормально, ненавижу, когда Леша. Лучше Алекс, – заходим в подъезд.

– Вы со мной?

– Да. Провожу до двери, чтоб быть уверенным, что дошла без происшествий.

– Интересно, что может со мной случится в лифте? – возмущается, но я стою рядом, в лифте.

– Правда? Тебе показать, что может случится в лифте? – притягиваю к себе, впиваюсь в губы. Отталкивает.

– Вы маньяк! Отпустите, – отпускаю, ухмыляюсь.

– Сама же хотела узнать, что может...

– Ладно, все, узнала, – двери лифта разъезжаются, выходим, – спасибо за все. Я на месте. Уже до завтра. Увидимся в офисе.

– Ты меня не накормишь? – подхожу близко, – едой. Время уже три часа дня, имей совесть, накорми меня.

– Совесть? – смеемся оба, – ладно, накормлю. Только если обещаете не трогать меня?

– Обещаешь, Амаля, а не обещаете. Мы же договорились, – открывает дверь, заходим, и из ниоткуда к ней бросается котенок, мяукая.

– Ути мой хороший, сейчас я тебя накормлю, – она его гладит, обнимает.

– Я тоже голодный, меня тоже обними и погладь.

– Алекс. Господи, у тебя одно только на уме, – накладывает корма для котенка, проходит дальше, – я переоденусь, жди, – берет вещи с комода, проходит в спальню. Выходит в коротких шортах и топике, – хоть дома я могу одеваться, как хочу, и не бояться, что кто-нибудь увидит мои засосы, – блять, она не надела лифчик, соски торчат, так и манят. Я сглатываю.

– Прости, ванилька, впредь я буду нежным, – она своим взглядом заставляет меня замолчать, виноват, что поделать, по-другому не могу с ней, срываюсь, готов сожрать ее, – Уютная квартирка, – мы оказываемся на кухне.

– Это не моя. Временно живу тут. Что будешь есть?

– Желаю тебя, – подхожу близко, – я не могу насытиться тобой, – упирается ладонями в грудь.

– Я тебя накормлю, едой, – уточняет для чего-то, а глазки уже загорелись, – посиди в гостиной, жди, или помогай. Молча.

– Помогаю, не молча, – она закатывает глаза, достает из морозилки мясо, кладёт в микроволновку, для размораживания.

Я не помогал, только мешался вечно под ногами, обнимал, даже целовал её шею сзади, когда ее руки были в мясе, и она не могла сопротивляться. Она была и не против, потому, как мурашки покрывали ее тело.

Через час мы сидим уже за столом.

– Я правда, так вкусно еще не ел, – откусываю мясо, обалденно вкусно.

– Я рада, что тебе нравится, – доедаем молча, – Чай или кофе?

– Тебя буду, – отодвигаю тарелку. Встаю, подхожу к ней.

– Не вздумай трогать меня. У меня горячий чайник, – смеюсь.

– Я буду чай, – я дышу ей в спину, пока она наливает чай. Молча пьем чай, не отрывая взгляда друг от друга.

Когда допиваем, думаю, должен ей сказать, что она со мной провела ту ночь. Но как? Сходу, так и сказать? Блядь. Эта задача оказалась тяжелее всех, что мне приходилось решать. А сначала так радовался, когда точно узнал, что это она, моя ванилька. Не зря меня так тянуло к ней. Один только ее запах дурманит.

Наши телефоны одновременно звонят.

Мамы.

–Я тебе перезвоню, позже, – отвечаем так оба и отключаемся. Я встаю.

– Я уже пойду, так уж и быть, дам тебе время отдохнуть, – она идет со мной к выходу, провожать, – будешь скучать?

– Увидимся завтра, в офисе, – открывает дверь.

– Я уже скучаю, – крепко обнимаю ее, прижимаюсь всем телом, – сегодня куда-нибудь пойдешь?

– Нет, никуда, – отвечает она, тяжело дыша.

– Если что-нибудь понадобится, позвони мне, хорошо?

– Зачем? Я сама ......

– Не спорь со мной, позвонишь мне, – не даю ей договорить, – и никакого алкоголя, – хмурится.

– Алкоголя?

– Ну, вдруг захочешь выпить, выходной же, – блять, у меня крыша едет, как я подумаю, что она выпьет и куда-нибудь сорвется, она же со мной по пьяни тогда была.

– Уходите, вам действительно пора!

– Я не хотел обидеть, – какой же я болван, – ванилька? Ну, прости...

– До завтра! – она толкает меня на выход, закрывая дверь перед носом.

Какой же я мудак, она тогда была права.

Только я мог так испортить незабываемый выходной.

Договорился, блядь! Хотел признаться в другом, поговорить, выяснить все, а получилось, как всегда, черт знает что!

АМАЛЯ

Да как он может такое говорить мне? Вдруг ты захочешь выпить...

Я что,