ней, наклоняюсь к уху, меня убивает этот чертов запах ванили, шепотом спрашиваю:

– От кого? Кто отец? – шёпотом, потому что я представился как муж. Услышат, и получится сам себя подставляю, муж, и не знаю, от кого беременна жена.

– Я. не. знаю. – еле выговаривает она, потом у нее начинается истерика. Она плачет громко, слезы градом льются с ее глаз, – я не могу быть беременна, – всхлипывает, повторяет она, – это невозможно, этот ребенок, если он и есть, он не может родиться, не может.

– Амаля, успокойся, – я ничего не понимаю, как женщина не может знать, от кого она беременна? Злость разрывает грудную клетку! Сам себя ненавижу! Хочу кричать, рвать и метать! Еле себя сдерживаю, помню, что ей нельзя волноваться. Но дурные мысли не покидают голову. И сколько у нее их было? Мужчин. Как она не знает? Перед сколькими она раздвигала ноги!????

Какой же я дурак. Полный дурак, идиот.

На ее крики и истерики к нам подходит медсестра, нажимает кнопку и через пару минут к нам возвращается Валера.

– Что тут произошло? Алекс! Я же сказал, ей нельзя волноваться, – подходит к Амале.

– Доктор, – она еле выговаривает слова, давится в слезах, – этот ребенок , я не могу быть беременна, вы не понимаете.....он не может родиться, я не могу.

Я в полной растерянности, отхожу назад.

Ей колят что-то, она мгновенно успокаивается. Засыпает.

– Объяснишь, что происходит? – Валера подходит близко, чтобы только я услышал вопрос.

– Не могу. Сам не понимаю. Мне лучше уйти. Делайте всё, что потребуется для ее здоровья......и ребенка.

Отворачиваюсь, большими шагами выхожу из помещения. Ни разу не оглянувшись назад.

***

Из клиники я прямиком отправляюсь в офис. Переношу все дела на завтра.

В кабинете все валится из рук.

Раздается стук в дверь.

– Можно? – Марина входит, – простите, тут на городской телефон позвонила женщина, представилась матерью Амали, женщина волнуется, что со вчерашнего вечера не может связаться с дочерью, вы не знаете, где она?

– Не знаю! И знать не хочу! – кричу, что есть силы, она извиняется, выходит из кабинета, я встаю, вслед за ней летит графин с водой. Разбивается вдребезги.

Хватаю телефон.

– Димон, ты где? Хочу нажраться, мне срочно нужно выпить, а то я свихнусь, – на другом конце Димон ничего не говорит, лишь спрашивает, где и когда, и, услышав , что сейчас и в ближайшем клубе, только уточняет адрес клуба.

Друзья! Да, они самые верные у меня, и то, что сейчас время только обеда, никого не смущает. Знают, что случай тяжелый, раз хочется нажраться.

Мы сидим в клубе, название которого меня не волнует. Народу мало, так как время обеденное.

Горло жжёт отвратительное пойло. Я уже потерял счет, сколько уже выпил. Ребята в курсе, что в моей жизни случилась ванилька, так как мы вместе искали ее по камерам в том злосчастном клубе. Но сейчас рядом только Димон. Знаю, Артем только женился, не хочется его отвлекать от молодой жены. А Толя с Максом по самое горло в делах.

– Ты полный дурак, – выпивает виски до дна Димон, – или полудурок. Не знаю, какое словосочетание к тебе подходит точно сейчас, – икает и берет кусок лимона в рот.

– Наверное, и то, и другое. Я с тобой согласен, поверил, что нашёл ту единственную, – морщусь от кислого лимона, – свою ванильку, а она вон, беременна и не знает кто отец. Наверное, работает в клубах....тьфу ты, к кому я рвался, к кому меня тянуло так безумно...

– Точно ты больной! Твой разум перестал работать! Алекс, включи мозги.

– Бля, мозги давно перестали работать, и я тебя сейчас не понимаю.

– У тебя мозг не работает, временное помутнение. Ни хрена не понимаешь, тупишь.

– Говори конкретно, что я должен понять? Черт тебя подери!

– Я не спец, конечно, в таких делах, но если сопоставить факты, – икает. Мы уже в очко пьяные.

– Какие, к черту, факты?

– Ну, срок у нее какой?

– Две-три недели...

– Ты у нее был первый?

– Я теперь не знаю...

– Как не знаешь, ты идиот?

– Да, я первый, я проснулся весь в крови, простынь в крови. Бля, что я с тобой обсуждаю, друг, е-мое! Димон. Это тут при чем?

– Залетела она как раз тогда, когда ты ее трахнул в первый раз, ну математик из меня херовый, но точно твой ребенок........

Вот сейчас точно помутнение в мозгу.

Срок две-три недели...

Я у нее первый...

Это мой ребенок...

– Бля, Димон, мне нужно в клинику... Возьму эту коробку с ее платьем, и к ней, она должна ее узнать, должна сказать, что я у нее единственный, перед кем она раздвигала ноги.....ну, ни прямо так, в общем , – я подрываюсь и падаю обратно, ноги не держат, не слушаются меня. Черт. Сколько же мы выпили?

– Согласен, но проспись потом, вечером, вечером ее навестишь.

Мы вызываем такси.

Как я оказываюсь на диване, ни черта не помню. Мгновенно вырубаюсь.

Телефон, чертов телефон бьет прямо по мозгу. Голова гудит, как будто кто-то играет в барабан на моей башке. Отвечаю, не глядя, от кого звонок.

– Доброй ночи, извините, что так поздно, – смотрю на часы в гостиной, время одиннадцать ночи, – вы Колесников Алексей, утром привозили Амалю Довган?

– Да,