– Да, я проверил, внучок действительно был в своей Тмутаракани. И в деканате подтверждают, и в авиакомпании.

– И это все? По пальчикам?

– Есть два набора неопознанных, судя по размеру – мужские. Но сами по себе отпечатки ничего не значат, к пальчикам подозреваемые должны прилагаться. А их нет. Зато соседка по коммуналке рассказала оперу, что Сергеевич любил экзотическую кухню. Из ресторана суши заказывал. Вот, – Василий опять схватил со стола листки, – медики пишут, что такое количество токсина могло попасть в организм вместе с пищей. То есть пищевое отравление – не криминал.

– Для многих бабулек угорь, мидии и тунец – уже экзотическая кухня. Насколько я знаю, фугу не входит в состав ни роллов, ни суши. И вообще, у нас в Тарасове не так много ресторанов, где подают эту действительно экзотическую рыбу. Думаю, в Питере тоже.

– Ну почему? – обиделся за родной город капитан. – Мы все же не провинция, и туристов у нас много бывает.

– Специалистов по приготовлению рыбы фугу готовят только в Японии, сертификаты выдают лишь единицам. А спрос на это блюдо не очень велик.

– Почему?

– Вкус у рыбки специфический, остатки яда создают во рту такие вяжущие ощущения, будто губы и язык слегка парализовало. Эффект длится от минуты до трех. Некоторым это щекочет нервы, но нравится далеко не всем.

– Ты имеешь в виду онемение?

– Нет, именно частичный паралич. В природе рыба фугу так от врагов защищается – парализует сильным токсином. В задачу повара входит нейтрализовать токсин в процессе готовки, но настолько виртуозно, чтобы немного все же осталось. Разумеется, оставшаяся доза яда не должна быть смертельной.

– Рассказываешь со знанием дела, доводилось пробовать?

– Да, когда была в командировке в Японии, – брякнула я, совершенно забыв, что, по легенде, работаю в Тарасовской прокуратуре.

Василий не стал ловить меня на слове, только восторженно присвистнул.

– А что нам это дает? – уточнила Вероника.

– Сертифицированный повар-японец – это высокооплачиваемый специалист. Держать его в штате может только ресторан, в котором действительно подают фугу, но подобных заведений не может быть много. Даже в таком городе, как Питер.

– А если повар немного не доучился? Может, устроился такой «спец» в ресторан и травит теперь людей?

– Поставками фугу занимаются японцы, они не отправят рыбу в ресторан, повар которого не имеет сертификата.

– В нашей стране может быть что угодно: был один повар, поставки наладили, потом первого уволили и наняли другого, например.

– Немного витиевато, но, соглашусь, может быть всякое. В любом случае проверить все рестораны, чтобы узнать, являлся ли Холодов их клиентом, не очень сложно.

– Хочешь отмести эту версию?

– Да, – упрямо заявила я, – не верю, что Сергеевич отравился едой. И в инфаркт не верю. Его убили, но доказательств пока нет.

Василий тяжко вздохнул:

– Я очень старался помочь, честно. Но начальство мне холку мылит все утро.

– Хочешь дело закрыть? – вскинула я глаза на капитана.

– Не могу я иначе, оснований нет. Полкан меня просто порвет, если дело не будет закрыто до конца месяца.

– Да, времени немного осталось.

– Твой знакомый из Тарасова не разжился информацией?

– Не звонил пока. Понимаешь, это сообщество – нечто вроде закрытого клуба. Думаю, Вадим Петрович наводит справки очень осторожно, не торопясь. А ты не пытался пробить по своим каналам, чем закончилась история с поддельной картиной?

– Пробовал через искусствоведов, которые обычно проводят экспертизы. Для точности им нужно название картины или имя художника.

– Там дата есть.

– Да, я тоже на нее ориентировался. Был примерно в это время нашумевший скандальчик с картиной одного известного мастера. Собирался ее приобрести местный денежный мешок, из новых. Но, не будь дураком, сначала обратился за консультацией к человеку всесторонне образованному и порядочному.

– Холодову?

– Похоже, что так. Тот засомневался в подлинности «шедевра», хотя другие специалисты уверяли, что старикан осторожничает. Но против авторитетного мнения не попрешь, и денежный мешок оплатил экспертизу, – Василий сделал многозначительную паузу.

– Ну а дальше?

– Вот тут самое интересное. Мнения экспертов сначала тоже разделились. Но после различных тестов и исследований, даже радиоуглеродный анализ пошел в ход, пришли к выводу, что картина – очень хорошая копия. Но не современная, конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Владелец сам об этом не подозревал. Картина находилась в его семье много лет. Досталась ему то ли от деда, то ли от прадеда, не важно. Так что если кого-то и обманули…

– То достаточно давно.

– Да, владелец заявил что-то типа: «Пусть картина не стоит больших денег, зато память о предках». Взял полотно – и был таков, всем своим видом демонстрируя, что ни на кого не в претензии.

Мы с Вероникой переглянулись.

– Да, – заметил наше разочарование капитан, – так что здесь нет мотива.

– Василий, подожди немного, пожалуйста, – взмолилась я.

– Я-то могу, только чего? – сердито буркнул капитан. – Выволочки от начальства?

– Вась, вот честно скажи, что тебе сыщицкое чутье говорит?

– Говорит, – хмыкнул тот, – да оно кричит!

– Что?

– Что несдобровать мне! А все из-за природной доброты и мягкости! Я тут делаю глупости, глядя в ваши прекрасные глаза, а потом вы упорхнете, как и появились, внезапно, а мне достанутся тычки и затрещины, плюс неприятности!

– Вась, да ты почти поэт, – хихикнула я, – был такой стиль, назывался «упадочнический». Воспевал кабаки и хандру.

– Я столько не зарабатываю, – буркнул Вася.

– Говоря о чутье, я имела в виду обстоятельства гибели Холодова. Ты согласен, что он не сам умер и не отравился рыбой?

– Даже если и так. Чутье к делу не пришьешь, как всем известно. У нас доказательства хлипкие, мотив зыбкий, подозреваемые вообще отсутствуют. И чтобы не выглядеть совсем дураком, закрою я лучше дело «за отсутствием состава преступления», пока еще могу.

– Прекрасно тебя понимаю. – Я опустила глаза и помолчала немного. – Одно только беспокоит…

– Что? – участливо наклонился ко мне капитан.

– Что те гады, которые хладнокровно убили беспомощного старика, останутся на свободе! – В моих вскинутых на Василия глазах блестели слезы то ли гнева, то ли разочарования, сама от себя не ожидала.

Капитан попятился, натолкнулся на стул, уселся и опустил вниз взгляд.

– Прости, совсем вылетело из головы, он же тебе родственник.