Официант поставил перед Лили тарелку от Версаче с золотой каемкой, на которой красовался крошечный квадратик заливного омара, окруженный тоненькой ниточкой взбитого в пену соуса с шафраном. На тарелке Мэллори лежал прозрачный ломтик семги, декорированный каперсами и микроскопическими кусочками нарезанного соломкой яблока. Лили мысленно сравнила калории.

— Перестань терзаться! Ты так волнуешься из-за лишнего веса, что совсем не замечаешь, как чудесно выглядишь!

Лили, отмахнувшись от комплимента, сунула руку за спинку стула и вытащила пакет. Водопад бумажных лент, которыми она украсила ручки, свесился с ее запястья. Глаза Мэллори зажглись восторгом.

— Но это твой день рождения. Лили! А подарки получаю я!

— Чистое совпадение. Я закончила только сегодня утром и больше не могла ждать.

Мэллори нетерпеливо развязывала ленты. Лили молча наблюдала, пытаясь не показать, как много значит для нее мнение Мэллори.

На свет появилась лоскутная подушка.

— О, дорогая…

— Узор может показаться немного странным, — поспешно перебила Лили, — это всего лишь эксперимент.

Она стала стегать покрывала и подушки во время болезни Крейга, но традиционные узоры скоро наскучили и пришлось изобретать собственные. Этот рисунок состоял из множества оттенков голубого и синего, составляющих чудесную абстрактную картину. Особую оригинальность ему придавали золотые звезды, прихотливо разбросанные по ткани.

— Ничего странного, — заверила Мэллори. — По-моему, ничего прекраснее ты еще не создавала. Я всегда буду ее хранить.

— Правда?

— Ты становишься настоящей художницей.

— Вздор! Какая из меня художница! Просто нужно чем-то руки занять.

— Уговаривай себя, уговаривай, — усмехнулась Мэллори. — Кстати, а цвета твоей любимой футбольной команды — тоже совпадение?

Цвета «Старз»? Только сейчас Лили поняла, что подруга права. Кажется, она в самом деле слишком часто думает о Кевине.

— Может быть.

— Никогда не думала, что ты станешь такой заядлой болельщицей, — заметила Мэллори. — А ведь это даже не команда западного побережья!

— Мне нравится их форма, — пробормотала Лили и, с деланной небрежностью пожав плечами, поскорее сменила тему.

Но в голове заезженной граммофонной пластинкой вертелось одно: «Кевин, Кевин, что ты наделал…»

Огнедышащая мексиканская кухня шеф-повара Рика Бейлесса прославила «Фронтера-гриль», превратив в одно из любимых обеденных заведений чикагцев. До того как расстаться с наследством, Молли часто посещала ресторан на Норт-Кларк-стрит, теперь же бывала здесь только в тех случаях, когда ее приглашали. Сегодня за обед платила Хелен Кеннеди-Шлотт, ее редактор в «Бердкейдж пресс».

— …мы высоко ценим серию о Дафне, но сейчас несколько озабочены…

Молли знала, о чем идет речь. Она отослала рукопись «Дафна летит кувырком» еще в середине января и должна была дать Хелен план будущей книги. Но «Дафна находит крошку-крольчишку» отправилась в мусорное ведро, а Молли переживала опустошающий творческий кризис.

Даже сейчас, через два месяца после несчастья, она не могла написать ни единой фразы. Усердно работала над школьными лекциями и местной программой обучения для дошкольников, стараясь сосредоточиться на проблемах живых детей и меньше терзаться мыслями о потерянном ребенке. В отличие от взрослых, с которыми Молли все же приходилось встречаться, детей не интересовал ее статус почти бывшей жены самого знаменитого в городе куотербека.

Только на прошлой неделе любимая чикагцами светская хроника вновь вспомнила о ней.

"Наследница футбольного магната Молли Сомервиль, отвергнутая, но еще не разведенная жена ведущего игрока «Старз» Кевина Такера, продолжает держаться в тени, не удостаивая своим присутствием светское общество Города ветров[17]. Что стало причиной неудавшейся семейной жизни: пресыщенность или разбитое сердце? Никто не видит Молли в ночных клубах города, которые по-прежнему посещает мистер Такер, причем в обществе иностранных красоток".

Слава Богу, репортер хотя бы не упомянул о том, что «Молли увлекается сочинением детских книг». Ехидная реплика задела за живое, хотя последнее время ее «увлечение», кажется, сошло на нет. Каждое утро она твердила себе, что вот сейчас, сейчас ее осенит новая идея для новой книги о Дафне или хотя бы для очередной статьи, но лишь тупо смотрела на чистый лист бумаги, не в силах написать ни слова. А тем временем ее финансовое положение катастрофически ухудшалось. Молли отчаянно нуждалась в деньгах, которые издательство обещало за книжку «Дафна летит кувырком», но Хелен еще не одобрила рукопись.

Живописный декор ресторана вдруг показался слишком пестрым, а оживленная болтовня начала действовать на нервы. Молли никому не говорила о творческом кризисе, не собиралась сообщать о нем и сидевшей напротив женщине.

— Я хочу, чтобы продолжение было особенным, — осторожно начала она. — Идей много, но…

— Нет-нет, — перебила Хелен, поднимая руки. — Мы понимаем. Вам много пришлось пережить.

Но если издателя волнует не рукопись, к чему это приглашение на ленч?

Молли рассеянно гоняла по тарелке кукурузное зернышко. Она всегда любила кукурузу, но последнее время аппетит пропал.

Хелен коснулась края бокала с «Маргаритой».

— Вам следует знать, что «ЗДЗА» заинтересовалась вашими книгами, — пробормотала она и, неверно истолковав ошеломленное выражение лица Молли, пояснила:

— «Здоровые дети для здоровой Америки». Эта организация выступает против сексуальных меньшинств.

— Я знаю. Но зачем им понадобились мои книги?

— Вряд ли это произошло бы, не попади ваше имя в газеты. Последнее время о вас много писали. Очевидно, они тоже читают светскую хронику, иначе не выразили бы свою озабоченность.

— Но чем?! В моих книгах ни слова о сексе!

— Верно, но это не помешало Джерри Фолуэллу убрать Тинки-Винки из «Телепузиков» только потому, что он фиолетовый и носит сумочку.

— Но Дафна — девочка. Почему бы ей не носить сумочку?

Улыбка Хелен показалась Молли вымученной.

— Вряд ли дело только в сумочке. Они встревожены возможными гомосексуальными намеками.

Хорошо, что Молли в этот момент не жевала, иначе непременно подавилась бы.

— В моих книгах?

— Боюсь, что так, хотя обвинений пока не предъявлялось. Как я сказала, они обратили внимание на вашу свадьбу и увидели, должно быть, подходящий шанс заявить о себе.

Попросили разрешения взглянуть на рукопись, и поскольку мы не предвидели никаких проблем, то и послали им распечатку. К сожалению, это оказалось ошибкой.