12 июня 2004 года он отправил письмо «дня первого» фирме Blue Origin. Слово blue (голубой) в названии отсылало к «маленькой голубой точке», как назвал Землю Карл Саган, а origin (происхождение) – к тому, что именно там началось человечество. Это было заявление о будущем, определяющее принципы, которыми должна руководствоваться компания:

«Мы – маленькая команда, принявшая на себя обязательство насадить постоянное присутствие человека в космосе, – писал Безос. – Blue будет преследовать свою долгосрочную цель терпеливо, шаг за шагом. Разделив нашу работу на небольшие, но осмысленные этапы, мы надеемся получить максимально возможное количество промежуточных результатов. Каждый наш шаг, даже первый и самый простой, будет испытанием. И каждый шаг станет техническим и организационным фундаментом для следующего».

Первый суборбитальный аппарат будет называться New Shepard, писал он, в честь Алана Шепарда – первого американца, поднявшегося в космос. Но уже тогда у Безоса были более серьезные амбиции. «В какой-то момент Blue сместит свой фокус с системы New Shepard на программу пилотируемого орбитального корабля. Орбитальные аппараты значительно сложнее суборбитальных, и переход к орбитальным системам будет означать расширение организации и возможностей фирмы. А учитывая громадность задачи, – добавлял он, – мы полагаем, что наилучший путь вперед – покорение местных вершин».

Это требовало устойчивого движения по незнакомой территории. «Нас сбросили на неисследованную гору, без карты и в условиях плохой видимости, – писал Безос. – Время от времени погода проясняется достаточно, чтобы мы могли увидеть пик, но путь к нему остается по большей части неизведанным».

Команда должна будет придерживаться нескольких твердых принципов. «Нельзя начинать движение и останавливаться – необходимо продолжать взбираться вверх устойчивым темпом. Быть черепахой, а не зайцем. Удерживать траты на приемлемых уровнях. Полагать финансирование постоянным и рассчитывать в лучшем случае на монотонный рост. И не питать необоснованных надежд на то, что по мере подъема дорога будет становиться легче».

Безос был одновременно мечтателем и строителем, и он создал Blue Origin как лабораторию, где могли соединиться первое и второе. В 2005 году репортер журнала Time попросил Безоса назвать книгу, которую он сейчас читает.

Безос ответил, что недавно закончил научно-фантастический роман Аластера Рейнолдса «о том, как Землю уничтожили наноботы»[116]. Это ответил Безос-мечтатель. Строитель в нем был сосредоточен на чем-то другом: «Я читаю о создании ракетных двигателей».

Первый тестовый аппарат Blue Origin представлял собой странное устройство, похожее на взбесившийся экспонат научной ярмарки. Харон, названный в честь спутника Плутона, состоял из четырех реактивных двигателей Viper Mk. 301 компании Rolls-Royce, которые фирма приобрела у ВВС Южной Африки. «Они были древними, – вспоминал Безос. – Я думаю, буквально древние – 1960-х годов. Я помню, как их доставили в Blue и как команда вскрыла ящики, где находились эти артефакты. И вот словно огромные пауки вылезли наружу. Огромные южноафриканские пауки. И мы сказали: „Ах!“»

«Харон» выглядел как большой дрон. Он стоял на четырех ногах, каждая из которых имела внизу тарельчатую опору, смягчающую касание при посадке. Двигатели были направлены вниз, а не вбок, чтобы обеспечивать вертикальную подъемную силу – и посадку.

5 марта 2005 года на озере Мозес-Лейк, примерно в трех часах езды к востоку от Сиэтла, «Харон» полетел[117]. Он поднялся не слишком высоко, всего на 96 метров, или чуть выше половины высоты знаменитой Космической иглы в Сиэтле.

Но старт и не замышлялся главной целью – Blue Origin пыталась выполнить безупречную посадку. Изделие было полностью автономным в том смысле, что его заранее запрограммировали, и программа позволяла ему лететь самому. После зависания на высоте около сотни метров «Харон» вновь снизился и мягко коснулся грунта, подняв облако пыли.

Это был важный первый шаг. В первый раз команда Blue покинула Землю – и вернулась.

Берт Рутан очень тщательно выбирал этот день – 17 декабря 2003 года, сотую годовщину первого полета братьев Райт, – чтобы послать миру сигнал о важности своих планов. В то самое время, когда Илон Маск торжественно вез «Фолкон-1» по Индепенденс-авеню в Вашингтоне, Рутан готовился к первому моторному полету космоплана, который он в тайне строил.

Требовалось выбрать одного из трех летчиков-испытателей, работавших на него. Они имели разный послужной список и опыт, но все хотели лететь и яростно боролись за победу в необыкновенной гонке, призом которой была первая коммерческая космическая миссия.

Брайан Бинни, бывший летчик-истребитель ВМС США, имел за плечами опыт боевых действий в Ираке во время Войны в заливе в начале 1990-х годов и два диплома университетов Лиги плюща. Он обладал подтянутым сложением бегуна и спокойным, мягким характером, которому не изменял даже в те минуты, когда в небе происходило что-нибудь страшное.

Майку Мелвиллу, во многом противоположности Бинни, уже исполнилось 63 года и пришла пора уходить на покой. Мелвилл родился в Южной Африке, он не оканчивал школу и научился летать в основном самостоятельно. Однако он работал на Рутана чуть ли не с момента основания компании – с их знакомства прошли десятилетия. Мелвилл чувствовал себя в воздухе как рыба в воде. Летная интуиция этого человека была столь невероятна, что Рутан доверял ему полностью.

Наконец, требовалось считаться и с Питером Сиболдом. Молодой человек из так называемого поколения X, с круглым невинным лицом, напоминал повзрослевшего Бивера Кливера – мальчишку с зубами как у бурундука, героя знаменитого сериала 1950-х. Но он был амбициозен и очень хорош. Он соединил аэрокосмический опыт с инженерным образованием и создал тренажер для новейшего проекта Рутана – космоплана[118] по имени SpaceShipOne, то есть «Космический корабль № 1». «Трудно было найти троих более разных людей, – вспоминал Рутан спустя много лет. – Но я хотел, чтобы все они стали астронавтами».

С этим аппаратом, весьма странным на вид, Рутан вышел на конкурс X Prize имени Ансари[119], построенный по модели типа приза Ортейга с фондом в 25 000 долларов, который выиграл Чарлз Линдберг, совершив в 1927 году эпический перелет через Атлантический океан. Целью X Prize, однако, было не пересечение океана – финишная линия проходила на высоте 100 километров над Землей, на границе космоса.