Космический челнок, который, как предполагалось, будет летать дешево и надежно, не достиг ни того, ни другого, и противники видели в нем дорогостоящую смертельную ловушку, убившую в двух катастрофических взрывах[125] четырнадцать астронавтов. Что еще хуже, ситуация отправила NASA в поспешное бегство, и некогда смелая организация превратилась в испуганную, избегающую риска бюрократическую систему.

На взгляд Рутана, правительство отреклось от своей монополии на космос. Теперь только частному сектору возможно продвигать дело космических полетов. Он способен к инновациям и может двигаться быстро – так, как не способно ни одно правительственное агентство.

Итак, Рутан решил построить первый коммерческий космический аппарат в мире. Это было секретом, проект держали в тайне, чтобы защитить от насмешек, которые он неминуемо на себя навлек бы. Компания Scaled Composites, сказали бы циники, располагая всего несколькими десятками человек, не может начать пилотируемую космическую программу.

И оказались бы правы – если не предъявить им готовый результат.

21 июня 2004 года, через шесть месяцев после преодоления звукового барьера и еще нескольких летных испытаний, Рутан был готов к испытательному полету в космос.

После жесткой посадки Бинни не считал вероятным получить второй шанс. Пусть даже его невиновность в случившемся признали официально, он ощущал себя «на скамейке запасных». Брайан понимал, в компании превалирует другой взгляд на причину аварии: «Я воткнулся в землю как последний флотский разгильдяй. Подспудно я чувствовал настроение окружающих. Они считали, у меня нет „верного материала“: „Вы только посмотрите, что он сделал с машиной“. Такое отторжение, такая скрытая тенденция в компании была очень сильна».

Отношения между летчиками-испытателями стали напряженными, поскольку они снова конкурировали за имеющиеся полетные места. «Вместо того чтобы работать вместе, передавая друг другу опыт, и из-за секретности мы оказались друг против друга, – говорил Бинни. – Обстановка была в этом отношении чрезвычайно отравленной».

В день, когда состоялось назначение, Сиболд находился в кабинете у Бинни, они обсуждали какой-то вопрос по системе управления кораблем. В этот момент Бинни получил письмо по электронной почте от руководителя летных испытаний. Он знал, что в нем – то объявление, которого он так страшится.

«Хочу ли я прочесть плохие новости сейчас или лучше подождать до после завтрака?» – спросил он себя и открыл письмо.

«Посмотри, – сказал он Сиболду, стараясь казаться невозмутимым. – Майк полетит следующим».

Сиболд, обычно сохранявший противоестественное спокойствие испытателя в любой ситуации, «сделался красным как рак, – вспоминал Бинни, – и пришел в полное возбуждение. Он был полностью сбит с толку потерей назначения, за которое, очевидно, серьезно боролся».

Однако команда просто больше доверяла умениям Мелвилла, который был другом Рутана на протяжении почти 30 лет. Из всех испытательных полетов нынешний выделялся особо – первая попытка достичь границы космоса на 100-километровой высоте. Рутан знал, если что-нибудь пойдет не так, он сможет положиться на самого опытного пилота, невзирая на его возраст. И к тому же Мелвилл недавно в очередной раз доказал: у него-то присутствует «верный материал», позволяющий «вытащить» столь безумный и опасный фокус.

В одном из предыдущих испытательных полетов SpaceShipOne бортовая навигационная система вышла из строя в момент, когда он нажал кнопку включения двигателя и несся вверх почти по вертикали. Все в центре управления думали, что Мелвилл сразу выключит двигатель, закончит полет и благополучно вернется домой. Полет на такой скорости без навигационной системы никто не назвал бы разумным. Однако Мелвилл, напротив, позволил двигателю отработать все 45 секунд и набрал скорость более 1000 метров в секунду, то есть быстрее летящей пули, и все это время он летел практически вслепую. Единственным средством навигации у него был взгляд краем глаза на горизонт. Он отработал полет по плану и приземлился, от чего Рутан, жесткий человек, которого трудно чем-то удивить, пришел в восхищение.

На земле Рутан отпраздновал посадку с другом и рассказал ему, как это выглядело из центра управления.

«Все думали, ты отменишь режим, – произнес Рутан. – А я сказал: он, наверно, собирается оставить двигатель в работе хотя бы на 30 секунд. А потом я сказал: нет, он хочет дать ему проработать по крайней мере 40 секунд. А затем я сказал: нет, он собирается отработать на полную катушку».

«Чертовски точно», – ответил Мелвилл.

В интервью Popular Science Рутан признал: «В некоторых местах за подобное летчика-испытателя уволили бы. Но в данном случае я счел положительным моментом, что Майк смог остаться в работе и довести ее до конца»[126].

Но для Сиболда это решение означало любовь к ненужному риску, а не смелость, и он испытывал дурные предчувствия в отношении выбора Мелвилла для первой попытки достичь порога космоса.

А событие предстояло грандиозное – если у Мелвилла получится, он войдет в историю как первый пилот, долетевший на по-настоящему коммерческом, неправительственном аппарате до космоса и вернувшийся на Землю. Если верить Джулиану Гатри и его книге об X Prize «Как построить космический корабль», Сиболд в ответном письме назвал Мелвилла ковбоем, который летал плохо и рискованно. Рутан полученное письмо показал Мелвиллу, желая поднять его соревновательный задор и настроить против молодого соперника. «Погляди, что поставлено на кон», – сказал Рутан своему пилоту; по крайней мере, так утверждается в книге[127].

Бинни не знал об этом случае, но Сиболд попытался убедить его присоединиться к хору возражений против Мелвилла. «Сиболд считал поведение нашего коллеги и соперника безрассудным и ковбойским и пытался заручиться моей поддержкой», – вспоминал Бинни. Он отказался. В воздухе всякое случается, особенно на экспериментальных машинах, и Бинни сказал, что, очутись он на месте Мелвилла, сделал бы то же самое.