– Твоя пристань протекает. Смотри, грязь какую завел!

Теперь коробка наполнена песком и предназначается для парка. Саженцы уже на месте – целую ветку сосны принес для этого отец.

Вася спешит завтракать: работы, заботы столько, что некогда чашку кофе выпить, и лицо Васи все поворачивается к игрушечному царству. Мать спрашивает:

– Будешь дом строить сегодня?

– Нет! Буду ездить! Возить буду! Туда!

Вася показывает на строительную площадку и прибавляет:

– Только не запачкаю, ты не бойся!

Собственно говоря, не столько боится мать, сколько сам Вася: строительство очень грязное дело.

– Ну, если напачкаешь – уберешь, – говорит мать.

Такой неожиданный поворот в условиях строительства переполняет Васю энергией. Он забывает о завтраке и начинает сползать со стула.

– Вася, чего это ты? Допивай кофе, нельзя оставлять в чашке!

Это верно, что нельзя. Вася быстрыми глотками приканчивает чашку. Мать следит за ним и улыбается:

– Не успеешь, что ли? Куда тебе спешить?

– Надо спешить, – шепчет Вася.

Он уже в игрушечном царстве. Прежде всего он снимает с поста Ваньку-Встаньку. Давно мать сказала ему:

– Твой сторож день и ночь на ногах. Куда это годится? Он тоже отдыхать должен. Ты ведь каждую ночь спишь?

Действительно, как это Вася выпустил из виду охрану труда? Но это упущение было давно. Сейчас Вася запихивает Встаньку в старый картонный домик и придавливает его голову каким-то строительным материалом. Встанька топорщится и вырывается из рук, но мало ли чего, первое дело – дисциплина! А в выходной день, когда отец дома, Встанька целые сутки дрыхнет в домике, а на посту стоит фарфоровый человечек в розовой тирольке. Этот парень, хоть и мамин подарок, а работник плохой, все с ног валится. Недаром отец сказал о нем:

– В шляпе который, лодырь, видно!

Вася поэтому его не любит и старается обойтись без его работы.

Первой общественной нагрузкой Васи были отцовские сапоги и ботинки. Родители дают Васе и другие поручения: принести спички, поставить стул на место, поправить скатерть, поднять бумажку, но это все случайные кампании, а сапоги и ботинки – это постоянная работа, долг, о котором нельзя забыть.

Один только раз, когда в игрушечном царстве произошла катастрофа – отвалилась труба от паровоза, – Вася встретил отца с аварийным паровозом в руках и был настолько расстроен, что забыл об отцовских ботинках. Отец рассмотрел паровоз, покачал головой, причмокнул и до конца понял Васино горе.

– Капитальный ремонт, – сказал он.

Эти слова еще больше потрясли Васю. Он прошел за отцом в спальню и там грустно всматривался в паровоз, боком улегшийся на кровати. Но вдруг его поразила непривычная тишина в спальне, и в тот же момент он услышал насмешливый голос отца:

– Паровоз, выходит, без трубы, а я без ботинок.

Вася глянул на его ноги, залился краской и мгновенно забыл о паровозе. Он бросился на кухню, и скоро положение было восстановлено. Отец, улыбаясь как-то особенно, посматривал на Васю. Вася потащил в кухню его сапоги и вспомнил о паровозе только тогда, когда отец сказал:

– Я тебе другую трубу принесу, крепкую!

Когда Васе исполнилось шесть лет, отец подарил ему большую коробку, наполненную кубиками, брусками, кирпичиками, балками и другими материалами для постройки. Из этого можно было строить настоящие дворцы. В коробке была и тетрадка с рисунками дворцов, которые нужно было строить. Из уважения к отцу и его заботе Вася уделил коробке большое внимание. Он добросовестно рассматривал каждый рисунок и терпеливо, вытягивая губы, разыскивал нужные детали, чтобы сложить здание по данному проекту. Отец что-то заметил и спросил:

– Тебе не нравится?

Васе не хотелось сказать, что ему не нравится работа, но и сказать противное правде он не умел. Он молча хмурился над постройкой.

Отец сказал:

– Ты не хмурься, а говори: не нравится?

Вася посмотрел на отца, потом на постройку и ответил:

– Много домов. Этот дом построить, а потом поломать, а потом другой построить, а потом поломать, а того уже нету… Так все строишь и строишь. аж голова болит. – А потом можно другое построить, – обратился Вася к рисункам. – И такое можно, и такое можно.

Вася разобрал постройку и решил начать новую, более сложную, чтобы хоть немного порадовать отца.

Отец молча наблюдал за его работой.

– Выходит хорошо. Только что ж? Все это у тебя на честном слове держится: его толкни, а оно рассыплется.

Вася засмеялся, размахнулся и ударил по постройке.

Вместо затейливого дворца на полу валялись аккуратные его части.

– Взял и развалил?

– А его все равно разваливать нужно, потому что другой можно еще…

– Вот видишь, ничего и нет.

– И нет, – сказал Вася, разводя руками.

– Это не годится.

– Угу, – подтвердил Вася, отчужденно и безжалостно глядя на разбросанные детали.

– Вот подожди, – улыбнулся отец и направился к своему ящику. Он возвратился с целым богатством в руках. В деревянной коробке лежали гвозди, шурупы, болтики, отрезки проволоки, стальные и медные пластинки и прочая мелочь, сопровождающая каждого порядочного металлиста. Отдельно в руках отец держал какие-то прутики, подскакивающие при движении, как на качелях.

– Эти твои дома мы оставим, – сказал отец, – а давай построим что-нибудь крепкое. Только не знаю – что.

– Надо построить мост. Только речки нету.

– Нету речки, так нужно сделать.

– А разве так бывает?

– До сих пор не было, а теперь бывает. Вон большевики взяли да и провели Волгу в самую Москву.

– Какую Волгу?

– Речку Волгу. Где текла? Вон где! А они взяли да и провели по чистому месту.

– И что? – спросил Вася, не отрываясь взглядом от отца.

– Потекла как миленькая, – ответил тот, выкладывая на пол принесенное добро.

– Давай и мы проведем. Волгу.

– Да и я вот думаю.

– А потом мост построим.

Но Вася вдруг вспомнил когда-то раньше возникший вопрос о речке и увял. Он сидел на корточках перед отцовским ящиком и чувствовал, что у него не хватит сил бороться с препятствиями.

– Нельзя, папа, речку строить, мама не позволит.

Отец внимательно поднял брови и тоже опустился на корточки:

– Мама? Да-а, вопрос серьезный.

Вася посмотрел на лицо отца с надеждой: а вдруг отец найдет средство против мамы. Но отец глядел на сына с неуверенным выражением; Вася уточнил положение: