— Люблю это место, — тихо промолвил Дан, — здесь, по сравнению с замком, кажется всё настоящим, живым, ярким, пробуждающим желание жить.

— Понимаю, — кивнула я, ощущая свою ладонь в его крепкой руке, и от этого чувствуя разливающееся в душе умиротворение, — мы с бабулей жили в квартире многоэтажного дома, но мне всегда хотелось свой небольшой уютный особнячок, с садом, лужайкой перед крыльцом, клумбами с душистыми цветами… Знаешь, у меня до сих пор в голове не укладывается, что всё могло быть иначе, если бы ни дед, с его треклятым договором. Как можно отдать свою внучку в уплату за услугу? Не понимаю.

— Я тоже, но мы обязательно во всём разберёмся, обещаю! — сжав крепче ладонь, промолвил парень. — Нужно только немного времени.

— Если честно, мне с тобой очень комфортно находиться рядом, — разоткровенничалась я, и, хитро прищурив глаза, добавила, — особенно когда ты не твердишь о женитьбе. Просто пойми, твой напор меня пугает, тем более, когда нет уверенности в том, что будет завтра.

— Я это уже понял, — вздохнув, пробормотал Дан, — постараюсь сдерживать свои порывы. Но, предупреждаю, любому, кто подойдёт к тебе ближе, чем это требуют приличия, не поздоровится.

— А и ладно, — отмахнулась я, — не больно-то и хотелось.

Переглянувшись, мы рассмеялись, и неловкость момента тут же испарилась, словно утренний туман под лучами жаркого солнца.

Трактир встретил нас ароматами готовящихся блюд и многоголосым шумом посетителей, пришедших отобедать, но, несмотря на это, здесь было довольно мило. Большие светлые окна, через которые хорошо просматривался песчаный берег и убегающая к горизонту водная гладь, деревянные стены, завешанные картинами по морской тематике, столики, накрытые белоснежными скатертями, причём, расположенные на довольно приличном расстоянии друг от друга — всё это располагало к спокойной и размеренной беседе за чашкой ароматного травяного чая.

После того, как мы по достоинству оценили кулинарные способности местного повара, Дан устроил экскурсию по городу, показав набережную, ратушу, местный рынок, уделив особое внимание библиотеке, расположившейся в приземистом здании рядом с центральной площадью. Огромные залы были заставлены стеллажами с книгами, но, несмотря на это, на интересующие нас темы, а именно, о противостоянии лесных ведьм и демонов, нашлось всего несколько штук, и то, после того как к поиску подключили библиотекаря, такого же древнего как и само здание.

Книги оказались настолько редкими, что нам запретили забирать их из читального зала, так что на этой достопримечательности наша экскурсия и завершилась. Просидев над раскрытыми страницами до самого вечера, мы узнали не так много, как хотелось бы, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять самое главное — демонам нужна была для чего-то сила лесных ведьм, поэтому на фаурий устраивалась охота, повлёкшая за собой их исчезновение.

В книге говорилось, что последняя лесная ведьма, о которой знали и берегли как зеницу ока, жила примерно двадцать лет назад в самой столице, но в итоге и её сумели похитить, несмотря на охрану. Слух шёл, что в этом деле была замешана человеческая знать, но так ли это было на самом деле, утверждать никто не брался.

После того случая не было даже намёка, что где-то родилась фаурия, хотя, есть вероятность, что об этом просто умалчивалось. Но, оно и понятно: только ненормальный будет рассказывать о подобном направо и налево. Наверняка близкие, наученные горьким опытом прошлых поколений, берегли эту тайну, поскольку никому не хотелось проснуться однажды утром и понять, что твоего ребёнка похитили демоны.

В библиотеке давно уже зажгли магические светильники, а мы всё сидели, склонившись над раскрытыми книгами, собирая по крупицам имеющиеся сведения.

— Не пора ли отдохнуть? — захлопнув очередную книгу, поинтересовался Дан. — Если честно, у меня уже глаза в кучу от этих букв, тем более нас дома ждёт голодный и злющий зверь, усердно скрывающийся под маской милой обояшки.

— Ох, точно, Чуня же там совсем одна, — встрепенулась я, выныривая из истории появления в этом мире демонов, которая скорее, напоминала художественный вымысел, нежели реальность.

Стоило мне только вспомнить о грифоше, как рядом блеснула яркая вспышка, являя недовольного заспанного зверька, усердно хлопающего от удивления глазами.

— Это как так? — остолбенев от неожиданности, промямлила я.

— А вот так, — улыбнулся Дан, подхватывая на руки белоснежный, недовольно шипящий комочек, — это особенность грифонов. Они могут преодолевать пространство за считанные секунды, именно поэтому древние использовали этих существ для охраны сокровищ. Зверю давали запомнить их запах и он, в случае утраты, каким-то образом мог отыскать те вещицы, где бы они не были. Вот только я думал, что на такое способны лишь взрослые особи.

— Юные создания, это ещё что там у вас такое? — недовольный скрипучий голос старого библиотекаря раздался из противоположного конца зала. — Откуда здесь животное?

— Мы ни при чём, это как-то само получилось, — попыталась оправдаться я, но тут же замолчала, осознав, что ляпнула глупость.

— Так или иначе, но вам пора уходить: в библиотеке зверю не место, — проворчал старик, сдвинув брови.

Не став спорить, мы вернули книги на свои места и вышли из здания, окунувшись в вечернюю прохладу. Сумерки уже давно опустились на город, погружая всё вокруг в полумрак. По центральной площади неспешно гуляли парочки, о чём-то тихо переговариваясь, и словно невзначай касаясь друг друга. Вот и мы, глядя на эту идиллию, вместо того, чтобы идти домой, решили прогуляться, правда, пришлось Дану посадить грифошу за пазуху, чтобы скрыть от посторонних любопытных глаз.

На площади собиралось всё больше гуляющих, поэтому мы отправились на набережную, а после и вовсе спустились к воде, полюбоваться неспешным бегом прибрежных волн и послушать их шелест, навевающий умиротворение.

Ночное светило неспешно поднималось из-за горизонта, отражаясь в потемневшей воде, и эта картина была настолько восхитительна, что мы задержались, любуясь лунными бликами, когда в вечерней тишине раздался приглушённый женский крик, не оставивший от былого спокойствия ни следа.

Волнение за незнакомую женщину и подсознательный страх, переплелись в единое целое, до придела обостряя все чувства. Шелест прибоя, до этого казавшийся тихим, теперь воспринимался как нескончаемый гул, даже запахи, словно стали ярче, и аромат моря, которым я упивалась минуту назад, будто разделился на множество отдельных, не различимых ранее оттенков. Интуиция буквально вопила, что нужно отсюда как можно скорее уходить. Но разве мы могли оставить человека в беде?

Прислушиваясь к наступившей тишине, я пыталась определить, откуда раздался голос, а Дан, подняв голову, втягивал носом воздух, словно гончий пёс, выискивающий след.

— Похоже, это среди тех камней, что справа, — прошептала я, вцепившись в рукав Дана.