— Что мне сейчас нужно, девочка, так это ощутить сладкий вкус этой киски на моем языке, — стонет Найл, одной рукой нащупывая пальцами край моих трусиков, а другой задирая платье до талии.

Что? Я с трудом сглатываю, тревожная неуверенность захлестывает меня одновременно с толчком чистой, беспричинной похоти, пульсирующей между моих бедер. Он собирается…

Я смутно знала, что мужчины иногда делают такие вещи точно так же, как я знала в академическом плане, что женщины делают что-то похожее для мужчин. Но я не подумала… Я ожидала поцелуев, а затем, что он перейдет к главному событию, будет внутри меня. По-моему, именно так мужчины относятся к сексу. Это было то, что я поняла из того немногого, что слышала об этом, из того, чего моя мать осторожно, в очень немногих словах, сказала мне ожидать.

Я не ожидала, что его рот коснется внутренней стороны моего бедра, когда он стянет с меня трусики, шелковую пару, которую я, к счастью, нашла в своем ящике, обычно я их надеваю только тогда, когда мне нужно надеть вечернее платье. У меня точно нет нижнего белья, поэтому я была бы рада иметь что-то, что, казалось бы, хотя бы немного сексуальным. Но теперь я даже не уверена, что Найл замечает, какие трусики на мне надеты, он так торопится их снять. Он, кажется, полностью сосредоточен на мне, его рот на моей коже, посылает мурашки удовольствия по каждому дюйму моего тела, когда он ползет вверх, а затем… Мои трусики падают на пол, и я неловко пытаюсь снять их, когда руки Найла хватают мои бедра, разводя их в стороны. Я подумывала о бритье раньше, беспокоясь, что, возможно, мужчине не понравятся темные завитки волос между моими бедрами, но я была слишком напугана. Найлу, похоже, все равно, его пальцы поглаживают мои складочки, и я как в тумане осознаю, что теперь я полностью обнажена перед ним ниже пояса, мои самые интимные места открыты мужчине так, как никогда раньше, а затем он раздвигает меня, его пальцы скользят между ними, и я ярко краснею от осознания того, что он может видеть меня всю, и внезапного удовольствия, когда его пальцы начинают исследовать меня, от чего у меня кружится голова.

— Боже, ты насквозь промокла, девочка, — стонет Найл. Я чувствую, как мои щеки краснеют от смущения, потому что даже я чувствую, какая я влажная от одних только его прикосновений и поцелуев, я испытываю такую боль, которую я даже не могу начать объяснять. — Такая влажная для меня…

Когда его язык скользит по моему клитору, его пальцы раздвигают меня, моя спина выгибается в сторону, и я издаю вздох, который заканчивается тихим вскриком, моя рука автоматически тянется к его волосам, когда меня захлестывает волна незнакомых, изысканных ощущений.

— О боже, Найл, я…

Он не отвечает, только проводит языком по моим мягким складочкам, дразня меня мелкими облизываниями и касаниями рта по моей самой чувствительной плоти, задерживаясь, как будто никуда не спешит. Я чувствую, что начинаю прижиматься к двери, бедра дрожат, когда между ног нарастает ощущение, за которым я всегда слишком боялась гоняться в прошлом, одна в своей постели. Но сегодня вечером я не одна. Я здесь, с самым великолепным мужчиной, которого я когда-либо видела, его рот у меня между ног, когда моя рука сжимает его волосы, и серия тихих, жалобных всхлипов срывается с моих губ.

— Ах, да, девочка, — стонет Найл, его слова вибрируют на моей коже. — Мне нравится, когда ты издаешь такие звуки для меня.

Ему нравится? Я чувствую, что веду себя слишком громко, слишком шумливо, слишком много всего, но ему, кажется, все равно. Во всяком случае, это, кажется, тоже заводит его, судя по тому, как он учащенно дышит рядом со мной, его руки крепко сжимают мои бедра, когда его рот прижимается ко мне, поддразнивание прекращается, поскольку он, похоже, сосредотачивается на единственной цели, хотя я не совсем уверена, что бы это могло быть. Его язык снова скользит по моему клитору, и на этот раз он остается там, кружа и пощелкивая. Моя спина выгибается так сильно, что становится почти больно, когда мои ногти царапают его кожу головы, а другой рукой я прижимаюсь к двери, чтобы удержаться.

Это невероятное ощущение, не похожее ни на что, что я когда-либо думала себе представить. Влажный жар его языка, мягкая, теплая полнота его губ, прижатых к моим самым потаенным, интимным местам, это кажется одновременно и благоговейным, и грязным. Я смотрю на него остекленевшими глазами, на самого великолепного мужчину, стоящего передо мной на коленях. На коленях, чтобы доставить мне удовольствие. Из того, что я читала и слышала шепотом, я думала, что это я встану на колени перед его требованиями. Но все, чего Найл хотел до сих пор, это доставить мне удовольствие, и я чувствую, что нахожусь на грани чего-то большего, какого-то огромного, взрывного ощущения, которое почти пугает меня своей возможной интенсивностью.

— Вот и все, девочка, — бормочет Найл напротив моей плоти, его слова звучат приглушенно, когда его язык снова обводит мой клитор. Его руки гладят мои бедра и внешнюю поверхность ляжек, и он снова проводит языком по мне всей, казалось бы, не заботясь о том, что я теперь такая мокрая, что, должно быть, обливаю его лицо. Я выгибаюсь навстречу ему, когда он снова лижет мой клитор, и он стонет. — Оседлай мое лицо… ах, черт, кончи для меня, девочка, да…

Последнее он бормочет, чувствуя, как мои бедра начинают дрожать, это нарастающее ощущение нарастает до тех пор, пока не становится невозможным убежать от него, сдерживаться, и я не думаю, что тоже больше этого хочу. Это ужасно, но я также жажду знать, выяснить, что будет дальше. Когда губы Найла прижимаются ко мне еще плотнее, его язык снова и снова выводит один и тот же изысканный узор, я чувствую, как все мое тело напрягается от прилива ощущений, настолько сильных, что они подавляют все мои чувства.

Такое ощущение, что удовольствия больше, чем может вместить тело, каждый мускул дрожит, мои ногти впиваются в его череп, когда я запрокидываю голову с криком, который почти переходит в визг, прижимаясь к его рту, к его облизывающему языку, желая, чтобы это продолжалось вечно. Мои колени слабеют, подгибаются, когда его рука обхватывает меня за талию, подхватывая, когда я соскальзываю по двери. Я чувствую себя вялой, бескостной, мое тело вибрирует от толчков,