Поможешь мне подняться? — Тихо говорю я, и Найл делает именно это, беря меня за руку и помогая нам обоим подняться с ковра. Одной рукой он подхватывает мое красное платье, вешает его на спинку стула, прежде чем нежно притянуть меня в свои объятия.

— Ты действительно самая красивая женщина, которую я когда-либо имел удовольствие знать, Габриэла, — бормочет он, его пальцы пробегают по моим волосам и скользят вниз, чтобы обхватить мой подбородок.

Изабелла. Желание назвать ему мое настоящее имя опасно сильно, но я знаю, что это нельзя. Сейчас, больше, чем когда-либо после того, как мы переспали, я не могу показать, что каким-либо образом обманула его. Это вызвало бы вопросы о том, в чем еще я могла быть неправдива, например, о своем опыте или о том, что я принимаю таблетки.

Его пальцы переплетаются с моими, когда он ведет меня в маленькую ванную рядом со спальней. Ничего особенного, просто гранитная столешница пустынного оттенка с раковиной и шкафчиком, унитаз и белый коврик перед душевой кабиной со стеклянной дверью, а на стене висят белые полотенца. Найл на мгновение отворачивается от меня, чтобы включить горячую воду, и я хорошенько рассматриваю его задницу, круглую и упругую, явно такую же мускулистую, как и все остальное в нем, переходящую в сильные бедра. Я мельком вижу его член, теперь мягкий и менее угрожающий, покачивающийся между этих бедер, когда он двигается, его тело гибкое, как у пантеры.

У меня никогда раньше не было возможности так внимательно рассмотреть мужчину, и уж точно не такого красивого, как Найл. Все в нем, от точеных черт лица до крепкого тела, черных волос и темно-синих глаз, кажется, создано для того, чтобы заставить женщину упасть в обморок. Я рада, что это был он, снова думаю я, когда он отступает назад, чтобы первой впустить меня в душ. Кто бы ни пришел позже, за кого бы я ни вышла замуж, у меня всегда будет эта ночь, которую я буду прижимать к груди, и вспоминать в самые темные моменты ночи, когда жизнь покажется слишком тяжелой, чтобы ее вынести. Я буду знать, что когда-то давным-давно я была достаточно храбра, чтобы протянуть руку и сделать один выбор, только раз, для себя.

— Боже, мокрая, ты еще красивее, — рычит Найл, когда я опускаю голову под воду, позволяя волосам отяжелеть и прилипнуть к черепу и шее. Его руки скользят по моей талии, большие пальцы прижимаются к ребрам, когда я чувствую, как его глаза обшаривают меня, даже когда мои закрыты. — Позволь мне поцеловать тебя еще раз, девочка.

Его рука уже на моей пояснице, когда он бормочет это, притягивая меня к себе, и я с удовольствием приподнимаю подбородок, желая, чтобы его губы коснулись моих. Я хочу от него большего, всего его, и ощущение его влажной кожи, скользящей по моей в жарком потоке душа, это еще одно новое ощущение, которое заставляет меня жаждать большего. Я провожу руками по его груди, вниз по рельефу пресса, прослеживаю его тазовые кости, когда чувствую, как его член снова начинает подниматься у моего бедра, и Найл стонет.

— Так мы никогда не помоемся, девочка, — говорит он со смехом, одной рукой обхватывая мою ягодицу. — Повернись, — дразняще приказывает он, легонько шлепая по ней. — Я помогу привести нас обоих в порядок, прежде чем мы снова станем потными и грязными.

От звука его голоса со странным акцентом, бормочущего эти слова, от его грубой резкости по моей коже пробегают мурашки. Я послушно поворачиваюсь и чувствую, как он придвигается ближе ко мне, его твердый член касается моей задницы, когда он начинает водить мыльной тряпкой по моей коже. Он выжимает горячую воду и намыливает по ходу дела, поднимая ее выше, чтобы скользить слегка шершавой тканью по моим грудям, обхватывая их при этом. Я издаю стон, выгибаясь назад навстречу ему.

— Такая жадная. — Теплое дыхание Найла касается моего уха, когда он опускает руку мне между ног, мыльная ткань касается моих бедер. То, как он купает меня, почему-то кажется сексуальным и интимным, грязным и заботливым одновременно. Это вызывает что-то странное и теплое в моей груди, почти боль, но странное чувство почти сразу же сменяется приливом желания, когда его пальцы скользят у меня между ног, задевая мой клитор.

— О! — Я задыхаюсь, мои бедра слегка раздвигаются, когда он дразнит чувствительную плоть, проводя по ней кончиками пальцев, словно бренча на инструменте, пока его рука не возвращается назад, чтобы обвести мое отверстие. — О, Найл…

— Тебе это нравится, девочка? — хрипло спрашивает он. — Мои пальцы гладят твою киску, скользят внутри тебя? — Он проталкивает один палец внутрь до первой костяшки, его большой палец теперь касается моего клитора. — Хочешь мой член вместо пальцев?

Я стону, выгибаясь под его рукой. Мне больно, моя недавно девственная плоть нежна и немного побаливает, но я хочу большего. У меня есть все это только на одну ночь, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я лучше завтра не смогу ходить без боли, чем уйду сейчас.

— Да, — шепчу я. Я хочу прикоснуться к нему там, исследовать его член так же, как он изучает меня, но я боюсь. Я боюсь новизны этого, странности и того, что он может понять, насколько я неопытна.

К счастью, похоть Найла мне на руку. Он поворачивает меня к себе с рычанием, когда я шепчу:

— Да, я хочу этого, — и его руки в моих мокрых волосах, его рот на моем, его твердый член прижимается к моему животу, когда он целует меня со свирепостью, от которой у меня перехватывает дыхание.

— На этот раз в кровати, — стонет он, нащупывая одной рукой, чтобы выключить воду и открыть дверцу душа. Мы, спотыкаясь, выходим из душа, его руки все еще обхватывают мое лицо, когда его язык скользит в мой рот, наши тела прижимаются друг к другу. Каким-то образом мы добираемся из ванной до кровати, не падая, целуясь и спотыкаясь всю дорогу, падаем на матрас, все еще мокрые.

— Габриэла, — выдыхает он мне в губы, и я снова чувствую это скручивающее ощущение в груди, но у меня не так много времени, чтобы позволить ему овладеть собой. Найл лежит на мне сверху, его рука погружена в мои мокрые волосы, и я чувствую, как он входит в меня, горячий, толстый и длинный, раздвигая мою нежную плоть толчком, который заставляет меня задыхаться наполовину от