– Ты чего?

– Там нож… Надо взять его. Мы перережем веревки и убежим…

– Куда? Кругом лес. Спи, пока дают.

Заключенная поежилась и натянула сползший плащ на плечи.

– Нас продадут, как скот. В бордель! – возмущенно зашипела Эмилия.

– Ну и что? Лучше чем в петле… Я и с места не сдвинусь. А ты только наживешь неприятностей.

– Помоги..! Я не дотягиваюсь.

– Я ничего не видела и крепко спала. Выбирайся сама, если так хочется.

Эмилия чуть со злости не задушила равнодушную к собственной судьбе девицу. Бордель? Лучше сдохнуть, пытаясь бежать, чем это! Она принялась наблюдать, выжидая, пока сторож окончательно уснёт и можно будет попытаться дотянуться до ножа. Прошло около получаса и, кажется, сторож захрапел. Эмилия вытянулась, насколько позволяла верёвка – до ножа оставалось совсем немного. Запястья уже натирало изо всех сил. Ещё немного – и пальцы лишь скользнули по рукояти, схватив пустоту. Ещё чуть-чуть – Эмилия почувствовала, как верёвка в кровь стирает нежную кожу, но всё же рванулась и выхватила нож. Перепилила верёвки на ногах и руках, тихонько поднялась и двинулась прочь, в темноту ночи. Она опасалась делать резкие движения и шагала осторожно, затаив дыхание. Подошла к самой опушке леса и припустила, что есть мочи. И спустя несколько мгновений услышала как в отдалении раздаются голоса. Злые, встревоженные крики.

Эмилия рванула, что было сил, не разбирая дороги, напролом через лес. Ноги сами вынесли её на широкую утоптанную тропу. Она бежала по ней, как та дичь, что загоняют борзые. Тропинка начала петлять и становилась всё уже, пока не разделилась на несколько мелких троп. Эмилия кинулась наугад вправо, но через некоторое время поняла, что на её поимку главарь растолкал нескольких головорезов. И сейчас они, растянувшись полукругом, перекрикивались между собой, загоняя свою добычу всё дальше и дальше. Надо бежать, бежать, не останавливаясь, иначе кольцо преследователей вокруг сомкнется и ей придется несладко.

Эмилия бежала наугад, слепо, то и дело натыкаясь на ветви деревьев и поскальзываясь на грязи. Яркая луна временами выступала из-за туч, освещая местность. На мгновение ей почудилось, что голоса преследователей смолкли. Она остановилась, переводя дух. А следом с небес посыпал мелкий дождь со снегом… Снег заметёт следы, подумалось ей. И он же вытянет из неё оставшиеся силы. Проклятье!.. Внезапно ей показалось, что впереди мелькнул огонёк. Неужели преследователи уже настигли её? Но огонек стоял на месте, никуда не двигаясь, а затем дёрнулся и погас. Выбора не было – Эмилия побежала в том направлении, чувствуя, что ноги коченеют и уже передвигаются с трудом. Она не ошиблась. Через некоторое время она заметила чернеющий силуэт деревянного домика. Охотничья сторожка или лесничий время от времени бывал там? Неважно. Это было человеческое жильё и от него даже издалека несло теплом – дымок приятной струйкой курился вверх. Судорога свела ногу, и Эмилия неловко завалилась на бок, стеная от мысли, что упала, почти добравшись. Кое-как разогнала застывшую кровь и встала, пошатываясь. Затарабанила в запертую дверь.

– Откройте! Пожалуйста! Откройте.

За дверью было тихо. Эмилия метнулась к окну, стуча, что есть мочи и призывая на помощь. Сейчас, находясь под стенами жилища, она чувствовала, что силы уже покидают её. Наконец, послышались тяжёлые шаги и дверь отворилась. В дверном проёме стоял высокий мужчина, в длинном плаще, с глубоким капюшоном, закрывающем все лицо.

– Кто здесь? – в руке мужчины приветливо мигал жёлтым масляный фонарь. Голос был сиплым и будто простуженным. Эмилия кинулась со всех к двери, поскользнулась, упав на колени, но всё же встала.

– Помогите мне! Прошу вас! За мной гонятся…

Мужчина поднёс фонарь поближе к лицу девушки, опустил чуть ниже, оглядывая её одежду.

– И что делает молодая особа в лесной глуши? В арестантской робе?

– Я… это чудовищная ошибка! На наш обоз напали разбойники!

– На чей обоз? На обоз напали заключенные и заставили тебя переодеться в это?

– Господи, да какая разница! Я едва держусь на ногах, за мной гонятся… Впустите меня, пожалуйста! Во имя всего святого!

Мужчина задумчиво почесал щеку, не сдвигаясь с места и возвышаясь над дрожащей от холода Эмилией.

– Я не особо набожен, – наконец, выдал он, – и не верю в твой рассказ. Да и следы от верёвок на руках… Тоже вызывают сомнения. Нет, мне не нужны неприятности.

Мужчина развернулся, собираясь войти в дом и захлопнуть перед её носом дверь. Эмилия кинулась к нему и схватилась за полы плаща:

– Не будьте так жестоки! Спасите… Умоляю!. Я… я смогу заплатить. Не обманывайтесь внешним видом..! У моего отца было припрятано золото в укромном месте. Только я знаю, где оно находится. Впустите меня и я отплачу вам…

Мужчина рассмеялся.

– Бежавшая арестантка рассказывает мне о золоте папаши. Ничего смешнее я в жизни не слышал! Нищенка скармливает мне грошовые сказки…

– Я не нищенка! Это всего лишь прискорбное стечение обстоятельств, не более того… Я благородного происхождения…

– Мне плевать. И если тебе больше нечего предложить, кроме сказок, проваливай туда, откуда пришла.

Мужчина развернулся и шагнул в домик. Эмилия решилась на отчаянный шаг – шмыгнула следом прежде, чем тот успел закрыть дверь.

– Разве я неясно выразился? – угрожающе двинулся мужчина в её сторону.

– Вы не можете бросить меня на растерзание банды насильников и головорезов. Прошу, помогите…

– Я не занимаюсь благотворительностью! Но я готов рассмотреть условия сделки. Предложи мне ещё что-нибудь, кроме золота.

– Но у меня больше ничего нет, – потрясенно произнесла Эмилия.

– Есть, – ухмыльнулся мужчина, вновь поднеся фонарь к самому лицу, вынуждая её зажмуриться от ярких лучей света, бивших прямо в глаза, – Я смогу защитить тебя и даже предоставлю кров. У тебя довольно симпатичная мордашка. И кажется, под этим грязным тряпьём прячется неплохая фигурка. Расплатишься собой.

– Как вы смеете предлагать мне подобное? – голос был слаб, но эмоции всё же чувствовались в нём. Эмилия едва держалась на ногах от усталости и прислонилась спиной к деревянной стене, чтобы не растянуться на полу. Тело начала бить крупная дрожь: разница температур снаружи и внутри сторожки начинала давать о себе знать, и сейчас весь промозглый холод, впившийся в неё до костей, стремился выйти наружу, испарившись под воздействием тёплого воздуха. Мужчина же в это время двинулся к креслу, стоявшему возле небольшой печи. Уселся в него и положил на колени охотничье ружьё.

– Тебе, – усмехнулся мужчина, всё так же сидя боком к ней и подкидывая в огонь дров, – Я смею предлагать это тебе. А если не нравится – проваливай.

– Я не простолюдинка, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне, – выстукивая зубами дробь, произнесла Эмилия, всё ещё цепляясь за свои прошлые титулы и регалии, словно они поддерживали в ней силу духа или как-то могли повлиять на ситуацию.