Девы мои, лучше бы я удрала не из квартиры, а со двора! Ибо такого крика, такого скандала, таких оскорблений наш многострадальный двор еще не видел. Даже и не знаю, злорадствовали ли те, кто это все устроил… Я рыдала так, что думала – мое сердце сейчас просто захлебнется, просто утонет в слезах, с той неотвратимостью, в которой тонут люди в моем любимом Черном море…

Зато через неделю прилетел Гамлет, взял меня за руку, потом, не отпуская руки, прошел в комнату, нашел в серванте мой паспорт и, заскрежетав зубами, спросил: «Где тут у вас чертов ЗАГС?». Нас расписали чуть ли не в день подачи заявления. А дальше мой муж, все так же хмурясь, произнес: «Мы уезжаем в Тбилиси. Я и моя жена. И принимать мою жену семья будет так, как я хочу. Но и ты должна сделать все, чтобы войти в нашу семью достойно. Я – мужчина. Я сказал!»

Мы приехали в Тбилиси, и тут я поняла, что такое ад. Мое сердце разрывалось между любовью к Гамлету – первому и единственному моему мужчине за всю жизнь – и лютой ненавистью его родни. Сердце Гамлета тоже рвалось на кучу запчастей и лоскутков, ведь он любил меня, но любил и маму с папой, братьев, любил малыша, которого я носила под сердцем. Я вставала в половине пятого утра, когда свекровь начинала греметь ведрами и шаркать половой тряпкой под нашей супружеской кроватью. Сонный Гамлет шептал: «У нас невестки помогают мамам», и я шлепала по холодному полу, чтобы перемыть полы во всем доме и приготовить завтрак мужчинам…

А к исходу восьмого месяца беременности свекровь спокойно заявила: «У нас не принято брать бесприданниц. У твоей матери ничего нет. Мы в этом убедились. Но у тебя есть отец, который обязан выделить приданое дочери. Мы долго ждали. Но наше терпение не бесконечно. Езжай и привози деньги»…

Девочки, вы не поверите, но в ту минуту я была даже счастлива. Понимала, что убегу из этого кошмара хотя бы на неделю. То, что я прилетела на Крайний Север в кримпленовом платьице и с огромным животом, – меня не смущало. Даже то, что я едва не окоченела по дороге от трапа до аэропорта, – не смутило тоже. Папа попросил меня оплатить такси до его дома, дал какую-то смешную сумму – все, что сумел оторвать от новой семьи. Приютил меня на три дня – до ближайшего рейса. И отправил обратно…

Я вручила деньги свекрови, ничего не сказала Гамлету, а через неделю родила нашего первенца.

Когда в роддоме мне сказали, сколько я вешу, – я не поверила своим ушам. За время беременности я, оказывается, не прибавила, а потеряла 28 килограммов! Мне некогда было смотреться в зеркало. Да зеркала в нашей с Гамлетом комнате и не было.

Зато потом, когда родился ребенок, Боженька словно повернул к нам лицо. Гамлет закончил учебу, и тут пригодились мои литературные способности. Поняв, что армянину в Грузии работу не найти, я открыла географический атлас Советского Союза и выписала 38 адресов областных прокуратор, отправив в каждую из них письма – то, что сейчас называют резюме – с просьбой принять на работу молодого специалиста. Мы с мужем отправляли письма так, чтобы из пункта «А» до пункта «Б» можно было добраться или на перекладных, или на электричке. Из 38 прокуратур 30 подтвердили желание пригласить к себе Гамлета. И он поехал в «круиз».

Круиз, впрочем, был недолгим. Двигаясь с запада на восток, он пришелся ко двору почти в первой же прокуратуре, и мы получили вызов в Брянск. Точнее, в район Брянской области. Там мы и обосновались. Братцы, сказать, что это было счастье, – не сказать ничего. Это было и счастье, и беда. Ничего нет: ни света, ни воды, ни тепла. Зато есть изба, и есть мы – свободные, с зарплатой, с руками и ногами. И вот понеслось: копаешь огород, носишь навоз, доишь коз и корову, квохчешь над несушками, рожаешь детей, носишься с ними в садики и школу, моешь снегом ковры и трясешься над вожделенным хрусталем, чтобы чокнуться им один раз на Новый год. А мужа переводят, повышают, из района в район, из области в область. И мы уже вроде не абы кто, мы – уважаемая семья…

Но Бог все видит. Как только расслабились, бац, и новое испытание – лейкемия у дочери. Любая мама, кому довелось услышать от врачей то, что услышала я, и пережить потом то, что пережили мы – поймет. Тут не нужно сочувствия. Тут любые слова – фальшь. Ты трясешься над своим дитем, а в голове метрономом дни, которые отмерил ей докторский консилиум. Как я не сошла с ума – не знаю. Но мы досмотрели, долелеяли нашу доченьку до самого последнего вздоха, и самым страшным приговором после случившегося был вердикт врача: «Вы опять беременны. Сохранять будем?»

– Оль, прошу прекрати, я уже не могу плакать, – взмолилась Нина.

Мы с благодарностью кивнули. Заполучить вот так, посреди красноморского благополучия и красивостей здешней природы, такой удар под дых было очень больно.

– Эй, девы, вы чего? – улыбнулась сквозь слезы сама Яврумянша. – Потом же у меня все получилось. Все стало классно! И для Инкиной книги я вообще кладезь позитива: у меня в анамнезе и крымские рецепты, и армянские, и брянские, и питерские. А теперь еще вот и словенские появятся…

Настоящий праздник души и живота.

Баранину «купаем» в коньяке и натираем травами. Пусть маринуется примерно 1 час.

Лук нарезаем крупными кольцами и заливаем красным вином и тоже маринуем 1 час.

Яблоки чистим от кожуры, режем на ломтики и сбрызгиваем лимонным соком (если закладывать их последними, то лимон можно не использовать).

Через час разогреваем сковороду с оливковым маслом и на сильном огне поочередно обжариваем до яркой корочки каждый кусок баранины.

В глубокую форму для запекания кладем куски баранины, засыпаем луком, заливаем вином из маринада, сверху выкладываем яблоки, солим, перчим и плотно закрываем фольгой. Одновременно заворачиваем в другой пакет из фольги баклажан, помидоры и сладкий перец. Следи, чтоб не было отверстий и овощной сок не вытекал.

Запекаем все при 180 °C. Баранину – 2 часа, овощи – 1 час.

Овощи достаем раньше, очищаем от кожицы и измельчаем ножом в икру. Солим, сбрызгиваем оливковым маслом, лимонным соком и посыпаем сухой мятой.