– Так ты что, перестал быть волшебником? – лицо Гошкино вытянулось.

Такое неожиданное заявление Моцарта подействовало на Гошку:

– Что это значит? Я не верю, Моцарт! То есть, с утра ты был волшебником, а после обеда, раз, и не волшебник?! Нет, Моцарт, ты уж давай так: раз волшебник, то до конца волшебник. – Гошка покачал головой. – Я своим друзьям что скажу? Познакомился с настоящим волшебником Моцартом. Дал ему замечательное прозвище Бах. А он, значит, назло или по какой другой причине вдруг и перестал быть волшебником. Хватит шутить, Моцарт! Я не могу друзей обманывать. И должен сказать им, что я знаком с самым волшебным волшебником. Ты не можешь перестать быть волшебником. Мы с тобой так не договаривались!

Какое-то время они шли молча. Солнце скрылось за тучи. Стало темно. Моцарту почудилось, что солнце обиделось на него вместе с Гошкой. Хмурое лицо Гошки посерело и казалось ещё мрачней оттого, что солнце исчезло с неба.

Уже твёрдо решив не дарить Моцарту при первой встрече планшет, Гошка обрадовался. Настроение его улучшилось, а планшет стал ему ещё дороже. Будто он потерял драгоценную вещь и снова нашёл её.

«А вот когда мы во второй раз с ним встретимся, я снова подумаю об этом. И может, я не раздумывая, подарю Моцарту свой айпад. Точно подарю. Попользуюсь только немного. А могу подарить и попросить его оставить планшет у меня. Так он целей будет. И мне хорошо, и Моцарту. У него будет свой планшет, который я ему подарю, а пользоваться буду я».

Гошана такая идея обрадовала, особенно тем, что все привычные предметы остались на своих местах, но на самом деле всё поменялось.

ПОСВИСТЫВАЯ мелодию, Гошан и Моцарт шли по зелёной аллее. Навстречу шли трое мальчишек, на пару лет старше Гошки и Моцарта. Двое были Гошке незнакомы, а одного он знал, когда посещал клуб Юного техника. Гошан бросил посещать клуб после третьего занятия, потому что не сошёлся характером с уборщицей, когда забыл взять из дома сменную обувь.

Он тогда сбегал за тапочками к другу, но уборщица-вахтёрша его всё равно не пустила, потому что занятие подходило к концу. Оставалось мало времени, и она сочла, что ему там нечего делать. И сказала приходить на следующее занятие в другой день. На этом Гошан закончил мечтать о том, чтобы стать известным конструктором и больше в клуб не приходил.

Издалека заприметивший эту троицу Гошан изучающе посматривал на них.

Один из них, самый модный, был одет в рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами и джинсы с широким ремнём. На ремне поблёскивала огромная увесистая пряжка, чуть ли не на весь живот. Из переднего кармана джинсов виднелся краешек дорогого айфона. На запястье у него красовались крупные часы на резиновом ремешке.

Его походка, с изогнутой колесом грудью, казалась слегка вызывающей. Он шёл и расставлял ступни так, словно сбивал одуванчики, а края приспущенных джинсов задевали и шоркали об асфальт. При этом он громко рассказывал своим товарищам, как он умеет выделяться. То есть выпендриваться, будто он деловой человек, и всё-то ему нипочём.

Его товарищи сами при этом ничем особенным не отличались от ребят такого же возраста. Они шагали рядом и внимательно слушали своего высокомерного друга.

Они тоже заметили Гошку и Моцарта:

– Вот смотри, малышня идёт. Если хочешь показаться для них постарше и важней, то надо себя проявить как-нибудь, – сказал «модник».

На такой случай он имел заготовленную идею, но решил сильно не торопиться. Известно, что важные люди не спешат, а наоборот, тянут время.

– И как же перед этими ребятами можно себя проявить? – с искренним интересом спросил товарищ, глядя на верховодившего друга снизу вверх, будто тот сейчас должен поделиться с ними великой тайной.

– Как, как? Просто! – он набрал в рот слюней и плюнул в сторону.

Плевок получился затяжной и с ровной траекторией. А главное, мальчишка после плевка постарался сделать своё лицо более важным. Потом он плюнул ещё раз. И снова плевок получился ровный, словно изо рта вылетала гладкая фруктовая косточка. Он постарался сделать лицо ещё более и более важным. Для этого ему пришлось задрать подбородок ещё выше.

Так они шли навстречу друг другу. Мальчишка временами повторял свои красочные плевки.

– Моцарт, – услышал волшебник тихий голос Гошки. – А, Моцарт! А ты пошути над тем мальчишкой, – Гошка положил руку на плечо Моцарта, – который плюётся, – и глазами кивнул туда, откуда приближался плевальщик.

Моцарт понял намёк, но решил уточнить, в чём заключается шутка.

– Что нужно сделать, Гошан?

– Смотри, как он харкает по сторонам, и как ему объяснить, что это некрасиво? Кому приятно смотреть, как он плюёт? Проучить бы его, чтобы он забыл, как плеваться. Только чтобы он не понял, что это ты или я специально подстроили, – Гошан лукаво подмигнул Моцарту.

– Ты хочешь… значит, ты считаешь… что плеваться нехорошо, – Моцарт был серьёзен, делая свои выводы. – Да, я не знал. Теперь буду знать, что плеваться нехорошо.

– Ну, конечно! Спроси у кого хочешь. Да в таких вопросах и врать не хочется. Я ведь иногда могу придумать чего-нибудь. И даже приврать, – честно признался Гошка, – если мне выгодно, но только… если никто никогда не узнает. Но не в этом случае, – Гошан сжал губы, а потом открыл рот и щёлкнул ногтём по переднему зубу.

– Это что такое ты сделал?! – уставился удивлённо Моцарт, который не переставал поражаться новым и новым изобретениям Гошки.

– Это маленький способ доказать, что я говорю правду.

И он снова щёлкнул ногтём по переднему зубу. Он так старательно это сделал, что раздался громкий щелчок.

– Хорошо, – Моцарт не знал, как щёлкнуть по зубам ногтём, и потому двумя пальцами застучал по всем верхним зубам. Раздалась ровная барабанная дробь. – Я тоже не буду врать, хоть я и не знаю, что это такое, – признался Моцарт, решив, что позднее обязательно задаст вопрос, зачем, по мнению Гошки, надо врать, и продолжил незаконченную беседу. – Значит, надо пошутить? Тогда скажи мне поскорее, что сделать с его плевками?

– Ну, например, пусть они к нему вернутся. Пусть когда плюёт, все плевки на него сыплются.

– Ах вот, значит, в чём шутки заключаются? Так это совсем нетрудно! – улыбнулся Моцарт.

А мальчишка из этой троицы тоже вспомнил Гошана. Он обогнал своих товарищей на один шаг, чтобы оказаться перед ними и кивнул Гошке свысока, чтобы его друзья заметили и оценили, как он быстро усвоил урок.

Он хотел показать своим друзьям, что знаком с Гошкой. А перед Гошкой похвастаться своими взрослыми друзьями.

Гошке стало даже немножко стыдно перед Моцартом за своего знакомого. Разве можно так выставляться? Окружившие этого хвастуна мальчишки не понравились Гошке. Знали бы они, что Гошка идёт сейчас с настоящим волшебником, не задавались бы так!