Но раз так, он их проучит.

Важный мальчишка по-хулигански набрал воздуха в рот. И когда до него и Моцарта осталось несколько шагов, он плюнул перед ними. Но как только комочек из слюны пролетел с полметра, он тут же изменил движение и тяжёлым шариком полетел точно вниз на сандалию моднику.

Сам модник прикрыл глаза, когда плюнул, но его приятели опешили, когда увидели эту картину.

Товарищи ещё не успели предупредить его, а он решил повторить свой трюк и деланно, по-деловому, плюнул ещё раз. Он откинул голову назад и немного в бок и снова прикрыл глаза. А слюна шлёпнулась ему на вторую сандалию.

Модник краем глаза глянул в сторону, куда должен был попасть его плевок. Но он ничего не заметил.

– Ну что, видели? – спросил он у товарищей.

– Что? – непонимающе переспросил один.

– Как что? – чертыхнулся модник, остановившись и по-хулигански плюнув от злости себе под ноги.

Все в этот миг наблюдали за ним и не смотрели, куда летит плевок. Сам хулиган видел, как плевок летел ровнёхонько к земле, но перед тем, как приземлиться, изменил направление. И плюхнулся одному из ребят на ботинок.

От неожиданности модник проглотил язык. Конечно, он не поверил, что такое бывает, и решил повторить. На этот раз он даже сделал поправку на ветер. И хоть ветра не было, но плевок снова попал на ботинок, только уже второму его товарищу.

Он посмотрел на лица ребят. А те смотрели на него и не понимали, зачем он плюёт им на ноги. Им, конечно, это не понравилось, но они посчитали, что так надо, чтобы выглядеть важным. Правда, они и так уже считали его важным, а он все равно плевал им на ботинки.

– Ты что расплевался? – сделал ему замечание Гошка. – Разве не видишь, что твоим друзьям неприятно. Да и всем вокруг тоже.

– А тебе-то что, салага? – тут же ответил ему модный парень. – Какое тебе дело до меня? Хочу – плюю, хочу – не плюю. Ты что, мне указывать будешь, когда мне плевать, а когда не плевать?

– Мне всё равно, если ты плюёшься. Только зачем делать это при нас? Мне, например, и моему другу неприятно, когда ты плюёшь в нашу сторону.

– А чихать я хотел на вас, – он взвесил свои шансы перед Гошкой, который очевидно был младше его и уж напугать точно ничем не мог.

– Чихай сколько угодно. Вот только ты перед взрослыми так не будешь себя вести? Тогда зачем перед нами задираешься. Ты смотри! И тебя проучить можем.

Модник выставил руку с часами вперёд и посмотрел на циферблат. Ему было всё равно, сколько времени показывают часы. Он хотел одного, чтобы все видели часы на его руке. Затем он зачем-то вынул из кармана айфон. Провёл пальцем по экрану и нажал вызов.

– Да, пап! Я гуляю. С кем, с кем… С салагами. Скоро приду, – потом он заблокировал экран и снова сунул телефон в карман.

Он отвернулся ото всех и смачно плюнул. Он уже забыл о прежних плевках и потому не смотрел, куда на этот раз полетит его слюна. Модник считал, что он красиво плюётся, а все ребята считают его круче других. Он проделывал всё с детским наивным пафосом, словно он был самый крутой в мире.

Только он хотел развернуться лицом к ребятам, как почувствовал, что ему на лицо что-то брякнулось. Он провёл ладошкой по щеке и обнаружил мокрые следы.

– Кто это сделал? – он смотрел на Гошку и на Моцарта, но те молчали.

Его друзья тоже молчали, совершенно не понимая, что происходит.

Модник же, ни слова не говоря, плюнул на того, кто стоял ближе. А ближе всех к нему стоял Гошан. Модный мальчишка подумал, что именно Гошка посмел плюнуть на него. Пулька со слюной полетела прямо на Гошку, но в последний момент будто ударилась о невидимую стену, отлетела назад и с силой ударила моднику в щёку.

И хоть слюна не коснулась Гошки, тот запротестовал:

– Ты чего расплевался? – воскликнул он. – Ты чего! Дурак, что ли?

Но потом Гошан моментально успокоился, видя, как слюна вернулась и шлёпнулась хозяину на щеку.

Плевавший мальчишка не ожидал такого подвоха, утёрся и посмотрел на Гошана как на обидчика.

– Что стоишь? Тоже плюй на него, чтобы знал наших, – сказал он одному из своих товарищей.

– Может, не надо? Они ведь и пожаловаться могут взрослым.

Тогда модник важно обратился ко второму своему товарищу, который немного знал Гошку.

– А ты что стоишь? У нас же девиз: один за всех и все за одного! Плюй в них! Тогда мы и главней будем. Вот смотри! – и он стал набирать в рот слюны.

Вместе с ним плюнул и второй незнакомец. Оба они целились в Моцарта и Гошку. А знакомый Гошана не понимал, зачем они это делают, и стоял без движения.

Их слюни летели прямо в ребят, но, не долетев, упали на землю. Затем подскочили, как с горячей сковороды, и метнулись обратно, попав своим хозяевам прямо в глаз. Одному – в правый, другому – в левый. Они зажмурились от неприятного ощущения. И разом, словно сговорившись, повторили свои плевки. Но теперь плевки не упали на землю, а будто оттолкнулись от стеклянной стены, как теннисные шарики, и хлопнули им по другому глазу. Отлетев от одного, эти шарики врезались во второго. И прыгали так, туда-сюда.

Модник и его товарищ, не понимая, в чём дело решили, что их заплёвывают. И что тут началось! Чем больше они плевались, тем больше им доставалось. Закончилось тем, что они насквозь промокли. И, не обращая внимания на прохожих, всё равно плевались, как верблюды.

А Гошка и Моцарт давно ушли, посчитав, что достаточно проучили этих двух задиристых мальчишек. Третий же их товарищ ждал, когда они закончат, но не дождался. Он пытался унять их, но они не слышали и не видели его. И он ушёл, посчитав бесполезным что-либо говорить этим «важным» и «деловым» мальчишкам.

– Теперь надолго запомнят, что плеваться не надо, – сказал Гошан Моцарту.

– Да, – согласился Моцарт. – Никогда не будут плеваться. Уж я тебе точно говорю, – рассеял Моцарт сомнения Гошана.

– Был бы я постарше, наподдал бы ему, чтоб не задавался. Вижу, что он слабак. Задаётся из-за того, что родители ему напокупали шмоток, часы, телефон. А как вести себя – не научили. В погоне за деньгами родителям некогда сыночком заниматься. Вот он и станет обалдуем, – Гошан замахнулся, будто хотел ударить невидимую мишень, но одумался и бить не стал.

– Ударить этого мальчишку, чтобы он понял и не стал больше плевать при посторонних?

Отрицательно мотнув головой, Гошан продолжил:

– Нет! Зачем ударить? Договориться бы со всеми ребятами, кто младше и старше, что плеваться нехорошо. И соблюдать это правило.

– Чтобы совсем-совсем никто не плевался? – спросил Моцарт, вспомнив, при каких обстоятельствах иногда плюются люди.

– Что ты! Что ты! – Гошан даже поперхнулся. – Запрещать разве можно? Мы вот с Балбесом и Слюнтиком тоже плюёмся, когда купаемся. Брызгаемся, воды в рот набираем, и друг на друга поливаем изо рта. А один раз и на берегу брызгались, когда нас девчонка милипуперная увидела.