Встреча с матерью Малты превзошла его худшие опасения… Он встретил Кефрию возле тоннеля: она помогала тачками вывозить оттуда мусор. Повязки на ее поврежденной руке потемнели от грязи. Когда он спросил ее, не видела ли она Малту, долго сдерживаемое волнение сразу проступило у нее на лице.

«Нет, – выговорила она хрипло. – И Сельдена тоже не видела… Но ты же не хочешь сказать мне, будто они там, внизу?…»

«Конечно нет! – солгал он, хотя у самого все так и сжалось внутри. – Уверен, они вот-вот объявятся. Скорее всего, они вместе отправились гулять по Трехогу. И небось гадают сейчас, куда это подевались все остальные!»

Он силился говорить убедительным тоном, но получилось плохо. Кефрия разглядела ужас в его глазах, и у нее застряло в горле рыдание. Не в силах смотреть ей в глаза, Рэйн кинулся вниз, к погребенному городу. Он не стал обещать ей, что всенепременно разыщет и вернет ее сына и дочь. Один раз он уже солгал ей…

Несмотря на обилие свежих завалов, Рэйн уверенно пересекал свой город, так хорошо знакомый ему. Он знал его надежные и ненадежные места не хуже, чем силы и слабости собственного тела. Он велел землекопам отказаться от одного тоннеля, с уверенностью объявив его бесповоротно потерянным, и направил их к другому завалу, который они с легкостью расчистили. Бендир настаивал, чтобы Рэйн с фонарем и картой в руках обошел все места работ и дал людям советы. Рэйн наотрез отказался.

«Я буду работать с теми, кто пробивается по главному тоннелю к чертогу Коронованного Петуха. Вот доберемся туда, спасем Малту – тогда и ставь меня куда пожелаешь. Но не раньше!»

Кончилось тем, что они едва не сцепились. По счастью, мать вовремя напомнила братьям, что засыпанные комнаты сатрапа и его Подруги находились в той же стороне. Пришлось Бендиру нехотя кивнуть, уступая. Тогда Рэйн взял все необходимое и пошел. Он нес в заплечном мешке воду, мелок, веревки, свечи и трутницу для огня. На поясном ремне звякали орудия землекопа. О фонаре Рэйн беспокоиться не стал. Другим людям он был бы необходим для работы. Ему – нет.

Торопливо двигаясь по проходу, он чертил мелком по стене чуть повыше угасшей полоски джидзина. Город воистину умирал: сколько он ни пробовал, полоска в упор отказывалась светиться. Вероятно, ее разорвало на множество частей, отчего она и прекратила работать… Рэйн скорбно подумал о том, что, должно быть, упустил свой последний шанс разгадать тайну светящегося металла.

И вот он добрался до покоев, где они разместили сатрапа. На самом деле это была одна из красивейших комнат среди когда-либо обнаруженных, вот только сатрап и его Подруга вели себя в ней, как в хлеву. Касго явно никакого понятия не имел, как вообще ухаживать за самим собой… Рэйн, правду молвить, вполне понимал, зачем нужны слуги. У его собственной семьи были наемные помощники, занимавшиеся готовкой, уборкой, шитьем. Но чтобы слуги надевали тебе на ноги башмаки?… Причесывали?… Что же за мужчиной это надо быть, чтобы в самых простых повседневных нуждах требовалась посторонняя помощь?…

Из-под двери покоя медленно сочилась вода. Рэйн попытался открыть ее, но с той стороны на дверь навалилось нечто слишком тяжелое. «Скорее всего -целая стена земли пополам с грязью», – подумал он мрачно. Он принялся колотить в дверь и звать во весь голос. Ответа не последовало. Рэйн прислушался к тишине… Он попытался вызвать в себе жалость к этим двоим, погибшим столь нелепо и страшно, но мало что получилось. Ему только вспоминался взгляд сатрапа, направленный на Малту у него на руках… От этого воспоминания у Рэйна даже теперь свело судорогой плечи. Жидкая грязь подарила сатрапу смерть гораздо более милосердную, нежели та, которую учинил бы ему Рэйн… вздумай сатрап посмотреть на нее так хотя бы еще один раз.

Он пометил дверь мелком, давая знать землекопам: «Безнадежно». Пусть лучше проведут несколько последующих дней, пытаясь оказать помощь живым. Мертвые тела могут и подождать. Рэйн отнял мелок от стены и пошел дальше.

Еще дюжина шагов, и он споткнулся о неподвижное тело. Он с проклятием свалился на пол, но тут же принялся щупать и шарить кругом. Человек оказался невелик ростом, тело было еще теплым…

– Малта!…-вырвалось у него.

– Нет… Это я, Сельден…-ответил из темноты голосок.

Рэйн подтянул к себе дрожащего мальчика. Сельден совсем замерз. Рэйн сел на пол, устроил его у себя на коленях и принялся растирать ему руки и ноги, спрашивая:

– Где Малта? Где-нибудь здесь?

– Не знаю… – У Сельдена стучали зубы, по телу волнами пробегала дрожь. – Она пошла внутрь. Мне было страшно… А потом землетряхнуло… Она не вышла, и я отправился ее искать… Я себя заставил…-Он пытался рассмотреть своего спасителя в темноте. – А ты – Рэйн, верно?

Слово за слово – и постепенно Рэйн восстановил всю картину случившегося. Он напоил мальчика водой и зажег свечку, чтобы тому было не так страшно. В неверном трепетном свете Сельден выглядел сущим маленьким старичком. Все лицо у него было в грязи, одежда пропиталась земляной жижей. Волосы прилипли к голове. Он не мог толком рассказать Рэйну, куда забирался в своих поисках. Только о том, как он звал и звал сестру, а она не откликалась и Сельден шел все дальше. Слушая его, Рэйн успел проклясть все и всех. Для начала Уайли, показавшего Сельдену тайный лаз в город. Потом и себя, за то что не проследил и не велел хорошенько закрыть покинутые тоннели от любопытных и вездесущих мальчишек…

Две вещи в рассказе Сельдена внушили ему безотчетный страх. Во-первых, по словам мальчика, Малта пошла сюда с намерением отыскать драконицу. С чего бы?… Это было достаточно скверно само по себе, но, когда Сельден упомянул музыку, которую она якобы слышала, Рэйн больно прикусил губу. Как могла она услышать ее?… Она же родилась в Удачном. А ведь ускользающие мелодии даже среди уроженцев Чащоб дано было слышать очень немногим! И тех, кто обладал такой способностью, старались держать подальше от древних тоннелей. Именно поэтому Рэйн никогда не сознавался ни матери, ни брату, что тоже слышит ее. Те, кто слышал музыку, рано или поздно тонули в воспоминаниях. Так говорили все, работавшие в подземельях города. Даже отец. Отец слышал музыку, но продолжал там работать. Пока в один прекрасный день его не обнаружили одиноко сидящим в темноте, а вокруг него – небольшие кубики черного камня. Он потонул в воспоминаниях города и совершенно забыл свою собственную жизнь. Когда его нашли, он играл в эти кубики, словно младенец…

– Сельден, – негромко заговорил Рэйн. – Мне надо идти дальше. Я знаю дорогу в чертог, где находится драконица, и думаю, что Малта тоже этот путь отыскала. Так что… – тут он глубоко вздохнул, – решай сам. Ты можешь остаться здесь, и через какое-то время тебя подберут землекопы. Может, к тому времени и я уже вернусь с Малтой. А можешь пойти со мной, и мы вместе поищем ее. Ты понимаешь, почему я не могу прямо теперь вывести тебя на поверхность?

Мальчик потер лицо, отскребая корки ссохшейся грязи.

– Потому что она может помереть, пока ты будешь ходить туда и обратно. – И он тоже вздохнул. – Знаешь, я поэтому же за помощью не побежал, пока еще помнил дорогу, а сам дальше полез, хотя было страшно. Я тоже подумал, что вдруг помощь опоздает…